— Больше ничего, но мне и этого достаточно, — улыбнулась девушка. — Ведь я нашла… мужчину, с рядом которым мне не страшно! Для которого я готова на многое! К которому…

— Стоп, — спокойно, прервал ее командир. — Мне кажется, ты еще не отошла от шока. Сейчас ты испытываешь… благодарность за спасение твоей жизни, признательность…

— Признательность!? — впервые, при разговоре с парнем девушка вскипела и показала весь свой боевой, совсем не ангельский, характер. — Ты забрал мой первый поцелуй! Ты первый, к кому из мужчин я прикоснулась по собственной воли! Первый, к кому я испытала такие чувства! Во всём первый! И это ты называешь просто, обычной признательностью!?

— Каринка, успокойся… — попыталась вмешаться Полина, но натолкнувшись на гневный взгляд родственницы, заткнулась и сделала вид, что её здесь вообще нет.

— Мои слова могут показать тебе очень грубыми, — спокойно выдержал вспышку ярости Карины командир. Отхлебнув немного остывший кофе, и отставив кружку в сторону, он облокотился на стол и, подперев кулаком подбородок, пристально посмотрев девушке в глаза. — Ты некоторое время находилась в плену, и сама сказала — с тобой там делали очень много всего… И после этого тычешь мне в лицо тем, что я отнял твой первый поцелуй и…? И что? Ты понимаешь, что ты трофей? В лучшем случае военнопленная…

— Мне пришлось многое пережить, и это действительно правда, — девушка, будто перегорев, опустилась на своё место, ссутулилась, и тихо продолжила. — Но это не значит, что я не могу тебя заинтересовать как женщина, — покраснев отвела она взгляд, чтобы не видеть насмешки на лице своего освободителя. — Я прошу статус пленника, но не трофея, не рыбыни, — всхлипнула землянка, — если нужно, то я … К моему телу никто, никогда не прикасался, даже на базе Косого. Единственное, что этот ублюдок позволил себе… использовать вместо долбанной тумбочки или пуфика, будто я не человек, а предмет интерьера! Тварь! — неожиданно вновь взорвалась Карина. — Как жаль, что он уже мёртв… я бы его своими собственными руками…

— И почему он не позволял никому тебя трогать? — спокойно, не повышая тона продолжил парень. Он прекрасно понимал, что поднятая им тема может очень сильно не понравится девушке, но он должен знать — что с ней делать дальше, и что от неё ожидать. То, как началось их знакомство… вызывает слишком много вопросов.

— Потому что, он пообещал своему брату, Кириллу, что если тот будет выполнять все его указания на обозначенный период времени, то он разрешит ему… испортить меня, — тихо процедила последние слова девушка, а её лицо уже пылало. — Ведь я… я…

— Сестра! — в этот раз Полина уже более уверенно прервала свою сестру, пытаясь её обнять, но та лишь отмахнулась. — Ему не стоит об этом знать!

— Стоит! Хиро решил проверить, насколько я искренна, — встала девушка и посмотрела командиру прямо в глаза. — Я девственница! Да, ты не ослышался — мне двадцать семь лет, и я никогда до этого дня не была с мужчиной! Даже не целовалась — у меня с самого детства была сильная андрофобия — единственный мужчина, которого я подпускала к себе — папа. И вот, сегодня, ты стал тем… благодаря которому и ради которого я поборола свой страх!

— Хм, — протянул парень, задумавшись. То, что девушка говорила сейчас правду — он не сомневался. Но услышать такое… командир совершенно не ожидал. — Ну, начнём с того, что это ты на меня набросилась, но сейчас не об этом…, - увидев нахмурившееся лицо девушки, Хиро постарался сразу же сменить тему, все же он не считал себя моральным уродом, которому нравится ковыряться в чужих ранах. — То есть тебя не трогали на базе только из-за обещания Косого отдать тебя своему брату?

— Скорее это была одна из причин, чтобы держать Кирилла в узде. Отношения между этими двумя, были мягко говоря… не очень. Основная же причина была в другом — Косой, не смотря на своё поведение, был достаточно умным человеком. Он прекрасно понимал, что, если брат или кто-то другой доложит о том, как со мной поступили на его базе… Отец, не взирая на все трудности, сотрет её с лица земли. Поэтому он и не позволял никому ко мне прикасаться, постоянно тыкая мне этим в лицо, — девушка сильно помрачнела после этих слов. — Но это не значит, что он не нашел способа поизмываться надо мной другим образом… То, что ты видел своими глазами, по сравнению со всеми издевательствами, которым я подверглась, находясь у него… цветочки.

— Например? — тихо спросил командир, глядя на реакцию девушку. Заметив, что она помрачнела еще больше, он продолжил. — Если тебе тяжело об этом говорить, то не надо…

— Всё нормально. То, что уже произошло — не изменить, — тихо произнесла Карина. — Он заводил меня в комнату, привязывал к чему-либо и заставлял смотреть на то, как другие… насилуют женщин, мужчин… До сих пор слышу крики тех бедолаг. Они это называли «обламывать», или «учить покорности». А еще, мог запереть в маленькой клетке в комнате с зараженным, из-за чего мне приходилось сжиматься в клубочек в самум углу, иначе эта тварь могла достать до меня своими конечностями… Или…

— Хватит, — лицо командира стало каменным. Внутри него бушевал целый ураган эмоций… Будь такая возможность, он бы воскресил Косого и заставил бы его пройти через то, что пришлось пережить этой хрупкой, слабой девушке. Его ненависть ко всем работорговцам, без исключения, значительно выросла. — Я сегодня услышал достаточно. Давайте поговорим о чём-то более приятном? Ты уверена, что хочешь остаться с нами, а не возвратиться к отцу?

— Я прошу об этом, — потупилась Карина.

— Лови контракт военнопленного, — решительно отправил ей файл Хиро, понимая, что это решение ему еще аукнется и не только из-за гнева Дмитрия, но и из-за того, что Инк точно подметил его реакцию на эту землянку… Когда через несколько минут подписанный документ вернулся, он вздохнул: — Как я понимаю, после капсулы тебе хочется пить… Может еще вкусняшек?

Девушки радостно закивали и Хиро, заварив кофе, сгонял за новой порцией шоколадок, после чего настроение девушек поползло вверх. Полина смотрела на Карину и постоянно сжимала ее руку, словно боясь, что та опять исчезнет. Бывшая заложница, на невнятный шепот младшей сестренке упрямо качала головой и отводила глаза…

Глядя на то, как общаются сестры, командир прекрасно понимал, что его время утекает. Оно и так сильно ограничено, а дел еще целый вагон и маленькая тележка. «Чаепитие» стало той отдушиной, которой ему давно не хватало. Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и необходимо снова приступать к своим прямым обязанностям.

— Карина, не желаешь увидеть станцию? Полина, судя твоим словам, некоторое время ты не собираешься возвращаться обратно, на базу к отцу, — неожиданно перевёл он тему. — На улице уже совсем скоро наступит ночь, поэтому сейчас еще есть немного времени, чтобы провести тебе экскурсию. Карина, только пожалуйста, — ухмыльнулся он жестко, — помни о своём обещании называть меня по имени, когда мы не наедине.