– Да, Рори, это, пожалуй, единственный выход, – сказал он уже более твёрдым голосом. – Принц Уэльский, ныне герцог Аквитанский, может принять тебя под своё крыло и сделать рыцарем, если ты будешь этого достоин. Поезжай, сын мой. Дорога мужчины всегда лежит через битвы и кровь. Но сильный побеждает все трудности. Я верю в тебя, Рори, и благословляю.

– И меня благословите, лорд Мюррей, – выступил вперёд Майкл Хоуп, метнув быстрый взгляд на побледневшую Филиппу, – я поеду вместе с Рори и либо вернусь сюда рыцарем, либо сложу голову на чужой земле.

При этих словах сына сердце сэра Эндрю дрогнуло, но он понимал, что Майкл прав. Ему нужно пробить себе дорогу к рыцарскому званию, иначе он никогда не сможет даже мечтать о Филиппе. А ведь эти двое любят друг друга, и только слепой может не видеть этого.

– Да, я благословляю вас, мальчики мои, – торжественно провозгласил лорд Мюррей. – Поезжайте, и пусть Господь и Святой Георгий оберегают вас в пути. И возвращайтесь. Во имя всего святого вернитесь к нам живыми. Мы все здесь будем молиться за вас.

Сборы не были долгими. Здесь, в Англии, уже вступала в свои права осень, и нужно было успеть пересечь неспокойный по плохой погоде пролив. А там, на юге, в родных краях прославленной королевы Алиеноры Аквитанской, о жизни которой так любили рассказывать легенды женщины, сидя зимой у огня, было, конечно, тепло. Только бы туда добраться.

Пролив пересекли без происшествий. А потом начались поиски принца. Их отряд был невелик: сам Рори Мюррей, его друг Майкл Хоуп, Родерик Хей и семеро воинов. Зато все люди проверенные и надёжные. С ними Рори готов был идти хоть в пекло.

Здесь, на континенте, путники многое сумели узнать о принце Уэльском. Тогда, восемь лет назад, когда Ранальд Мюррей покинул свою службу, принц как раз связал свою судьбу с этой красивой, но излишне тщеславной женщиной. Джоанна Плантагенет, Прекрасная Дева Кента, была действительно очень хороша собой и поныне, но мало кто верил, что в груди у неё бьётся живое, горячее сердце. Люди помнили, что она была на два года старше принца Эдуарда и успела уже дважды побывать замужем, об этом не забывали никогда. Её дети от первого брака уже выросли. Сыновья – Томас Холланд, будущий граф Кент, и Джон Холланд, будущий граф Хантингтон – были уже почти взрослыми и слыли успешными в воинском обучении. Дочерей она давно выдала замуж – старшую, Джоанну, за Жана IV, герцога Бретонского, младшую, Мод, за Хьюго Кортнея. Но многим не давало покоя мысль, что второй её муж, Уильям Монтегю, граф Солсбери, и по сей день здравствует. Волновало ли это самого принца теперь, когда у него были собственные дети? Да, брак Джоанны с графом Солсбери был аннулирован Папой Римским много лет назад, но архиепископ Кентерберийский не напрасно предостерегал принца, что в будущем могут возникнуть сомнения в законнорожденности их детей. Тогда, когда вопрос брака только решался, принц ничего не желал слушать. Но был ли молодой Эдуард и сейчас счастлив в браке с этой женщиной, не знал наверняка никто. Однако редко кому приходило в голову верить в её любовь к супругу.

Ныне в семье принца подрастали два сына. Старшему, Эдуарду Ангулемскому, было уже около четырёх лет. Это был крепкий воинственный мальчик, весьма похожий на своего отца. Младший, Ричард Бордосский, подбирался к трём годам, и уже сейчас было видно, что он намного слабее и миролюбивее старшего брата.

Принц Эдуард, а вернее, теперь уже герцог Аквитанский, обустроив свой двор в Бордо, приложил немало усилий, чтобы привлечь к нему местную знать, но, как и раньше, не очень-то ладил с поддаными, которые больше тяготели к французскому королю. А буквально два года назад молодой Плантагенет допустил большую ошибку. Он поддался на уговоры свергнутого кастильского короля Педро Жестокого и двинул свои войска ему на помощь – через Ронсевальское ущелье в Испанию. Там он одержал блестящую победу в битве у Нохеры, разгромив кастильскую армию под командованием талантливого бретонца Бертрана Дюгеклена, а самого военачальника взял в плен. Однако, похоже, эта победа будет последней достойной битвой на его жизненном пути, отмеченном цепью военных триумфов. Его победило жаркое испанское лето. Силы оставили его, армия таяла как снег на мартовком солнце, и пришлось вернуться в Бордо с остатками воинства. Испанский поход не принёс Эдуарду желанного успеха – его казна опустела, армия поредела, а здоровье пошатнулось.

Осмотревшись вокруг, герцог Гиени сделал то, что ему ещё оставалось в сложившихся условиях, – обложил Аквитанию дополнительными налогами. Он попытался ввести подымный налог. Ему воспротивились бароны, во главе которых стояли д"Арманьяк и д"Альбре. Они просто не позволили взимать эту подать на своих землях. Многие бароны поднялись против принца, и вскоре вся Аквитания была охвачена пламенем восстания. Граф д"Арманьяк обратился за помощью к французскому королю Карлу У и получил её. Карл, достаточно окрепший к этому времени, принял жалобу и передал её в парламент. Следом состоялся заочный суд, поскольку принц-герцог и не подумал явиться в Париж, когда ему было прислоно повеление предстать перед судом. Его осудили заочно. А Карл, отыскав какую-то юридическую зацепку, объявил о несоблюдении противной стороной в полном объёме договора в Бретиньи и, как следствие, о конфискации владений англичан, ранее им переданных. Тут в игру включился и Людовик Анжуйский, бывший королевским наместником в Лангедоке. Он без конца поднимал людей против англичан и шаг за шагом отвоёвывал обратно территории Великой Аквитании. В итоге владения принца существенно уменьшились. А воинственный Дюгеклен по-прежнему не давал покоя владыке Гиени. Война разгорелась не на шутку. Французы наступали, а у принца не было ни сил, ни средств, чтобы оказать достойное сопротивление.

Вот в это трудное время и прибыл ко двору принца Уэльского, герцога Гиени маленький отряд английских воинов, горящих желанием показать себя в битве и заслужить вожделенные рыцарские шпоры.

С молодым Эдуардом им довелось встретиться на подступах к Бордо. Англичане преодолели много препятствий, добираясь сюда. Они выглядели усталыми, но были довольны тем, что путь их подходит к концу. Перебравшись через широкую Гаронну по каменному мосту, они оказались на левом берегу, и у стен города увидели большую группу вооружённых людей, явно сопровождавших знатную персону. Путники остановились, разглядывая их и пытаясь понять, кто перед ними. Но и те воины остановились, напряжённо всматриваясь в прибывших. Они уже готовы были кинуться к ним, когда взмах руки важного вельможи остановил их. Молодой Эдуард внимательно вглядывался в стоящего не так далеко воина. Что привлекло его внимание? Прежде всего, конь. Его он увидел первым. Потом в глаза бросился щит воина с гербом шотландца Мюррея – высокая горная вершина с шапкой снега на самой верхушке, а над ней две звезды. И потом только он увидел лицо воина – молодое лицо, напоминающее верного Мюррея, такого, каким он явился к нему на службу много лет назад.

Принц сделал ещё один знак рукой, и путников пригласили подъехать поближе. Рори смотрел на него во все глаза. Он уже понял, кто перед ним. Только этот принц Уэльский очень сильно отличался от того, каким его описывал отец. Он растолстел, обрюзг, лицо было одутловатым. Лишь тёмные глаза смотрели остро и молодо.

– Ветер? – полувопросительно произнёс принц.

Присутствующие молчали, не находя объяснения словам своего правителя. Но Рори его понял.

– Нет, это Вихрь, сир, – почтительно склонившись перед принцем, произнёс он. – Ветер остался с отцом в Эндлгоу.

Принц приветливо улыбнулся – он угадал, вернее узнал и коня, и всадника.

– Сэр Ранальд Мюррей, мой отец, прислал меня к вам на службу, сир, – добавил молодой воин, глядя в тёмные проницательные глаза.

– Что ж, мы рады тебе, молодой Мюррей, – принц улыбнулся, – тебе и твоим воинам. Добро пожаловать в Бордо. Сильные воины нам сейчас очень нужны.

Так и началась служба молодого Рори Мюррея у принца Уэльского. Он выполнял различные поручения своего сюзерена, был успешен, смел, ловок и силён. А его воины отличались большой отвагой и удивительной дисциплиной. Они готовы были идти в огонь и в воду за своим предводителем. Принц с удовольствием смотрел на этих молодых и сильных мужчин, но душу его грызли сожаления о том, что было совершено в прошлом. Он понимал, что был неправ, дав отставку Ранальду Мюррею в угоду молодой жене. Теперь он никогда не поступил бы так. Ведь Мюррей был, можно сказать, его ангелом-хранителем. Он готов был не спать ночами, оберегая своего господина. А Кале? А Пуатье? А множество других сражений, какими изобилует жизнь настоящего воина? Мюррей был воином от рождения, как и он сам, сын и наследник короля Англии. А он предал его. И только теперь принц задумался – а почему, собственно, Джоанна так невзлюбила молодого шотландца? Ведь он был очень красив, до неприличия хорош собой. Или дело именно в этом? Скорее всего, гордый шотландец не пошёл у неё на поводу, как многие другие. Ай да Мюррей! Теперь принц, на всякий случай, держал молодого Мюррея, так похожего на своего отца, подальше от жены. Так будет спокойнее. Характер у Джоанны далеко не сахар, как он теперь знал.