Фина рванула штурвал на себя и щелкнула каким-то тумблером. Гудение сменилось прерывистым уханьем, глайдер затрещал, испытывая нагрузки, которые явно превышали те, что закладывали в конструкцию строившие ее инженеры, нос летательного аппарата приподняло… Я с ужасом смотрел на какие-то постройки внизу, до которых оставались считанные метры, и, кажется, что-то кричал, понимая, что выйти из пике мы не успеем…

А потом уханье сменилось воем, и глайдеру будто великан пинка отвесил!

Аппарат рванулся вперед, Фина зарычала, изо всех сил вытягивая штурвал на себя, глайдер выпрямился, чиркнув брюхом о крышу квадратного ангара и сбивая с нее какие-то антенны, а потом поймал крыльями воздух, и, задрав нос, устремился в начинающее бледнеть небо.

Несколько секунд внутри царила тишина, в которой было слышно лишь мое тяжелое дыхание и дробный перестук трех перепуганных сердец, а потом по ушам ударил торжествующий вопль Фины:

— Да! Да, малыш! Мы сделали это!

Я крепче ухватился за спинку кресла, и широко распахнутыми глазами смотрел на проносящийся внизу Технополис.

Город горел. Чадные столбы дыма поднимались в предутреннее небо, вспыхивали разряды плазмоганов, чертили пунктиры трассеры из винтовок и турельных пулеметов. Остатки человечества сошлись в жестокой схватке, норовя как можно скорее очистить Аврору от хомо сапиенсов…

И, кажется, мы сейчас были единственными, кто мог это предотвратить и остановить.

Вот только осталось ли у нас время для этого?

— Командир, каков курс? — Фина поймала мой взгляд в отражении небольшого зеркала. Девушка выглядела усталой, по лицу, перепачканному копотью, протянулась полоса засохшей крови, но глаза ее смеялись. Она явно была рада, что сумела вытащить нас из гибнущего города.

И в этом чувстве она была не одинока.

— Курс на Фронтир, капитан, — в тон ей ответил я. «Чем бы этот Фронтир ни был, и где бы ни находился», — добавив мысленно.

— Есть курс на Фронтир! — бодро отрапортовала Фина, сверилась с каким-то прибором и переложила штурвал, заставив глайдер лечь на крыло и совершить пологий поворот.

Я вздохнул.

Внизу таяли, удаляясь, стены Технополиса, а наш летательный аппарат, практически бесшумно скользя по воздуху, нес нас вперед, навстречу рассвету, как символу некой робкой надежды. Надежды на то, что у нас все получится, и Тьма, охватившая Аврору, развеется так же, как развеивается темнота под лучами восходящего светила.

Знать бы только, через что еще придется ради этого пройти… Впрочем, сейчас, в очередной раз увидев, на что способна Тьма, я твердо решил для себя: я сделаю все, для того, чтобы ее остановить.

Что бы ни ожидало меня впереди.

Конец третьей книги