Глава 4

Работа, доставшаяся Сане Успенскому, была не простой и ответственной: ему надлежало изучить обстановку в области перед президентским визитом и «отсеять пидорасов». То есть составить список местных лиц, появление которых на любом из мероприятий визита приветствовалось бы не больше чем появление прокаженного еретика на средневековой мессе с участием королевской семьи.

Работа, повторимся, была трудной, ответственной и, скорее, всего, ненужной. Саня предполагал, что аппарат местного губернатора знает, кто у них в области и прокаженный, и зачуханный, получше референта президентской Администрации. А если протупит, то всегда подстрахует ФСБ. Ну и Служба протокола мух не ловит, они сами знают, кого подпущать, кого не подпущать. Так что, пока он вымучивает свой список, начальство получит альтернативные варианты более профессионального происхождения.

Саня не удивлялся и даже не ругался. Пусть в Администрации он работает лишь второй год, ему уже стало понятно: три четверти остальных сотрудников тоже заняты трудной и ненужной работой. Это не маразм, это тест на профессионализм и лояльность. Справишься с дурацкой работой да еще покажешь начальству, как тебе она по душе, глядишь… нет, не повышение, чего сразу губу раскатывать. Поручат дело поважнее. И если справишься…

Поэтому Саня бодро взялся за труд. Два дня изучал обстановку в области по тамошним сайтам и компроматуру. Забросал запросами местное правительство, каждый раз ощущая сладость произносимой фразы: «Вам звонят из Администрации Президента».

В области нашлась на удивление вменяемая социологическая служба, быстро составившая список местных випов на двести персон с рейтингом по собственному усмотрению. На своем месте был и вице-губернатор, и олимпийский чемпион по вольной борьбе, и даже бабка, недавно засудившая область в Страсбурге, а потом создавшая общественную организацию. У каждого свое место, свое влияние.

С этим списком Саня и работал. Перезванивал, уточнял, ставил галочки напротив фамилий, но с окончательным чернильным приговором не торопился. Каждый раз мысленно проговаривал, почему эту персону следует отлучить от общения с Президентом. Понятно, почему не нужен местный лидер почти подзабытой с 90-х «Трудовой России». Во влиятельном списке он оказался не случайно: каждое 7 ноября выводит на площадь сотню сердитых старушек. Но вблизи Президента ему делать нечего.

Отлучить нужно главу Соснинского района — четырехмесячная задержка зарплаты на местном судоремонтном заводе, народ голодает и бастует. Не нужен Гольдман — директор ЦБК, то ли жертва рейдерского захвата, то ли сам рейдер. Сам украл или у него украли — не важно, а у Президента может остаться осадок. Не нужен учитель математики Пряников — лучший педагог прошлого года в стране, но имевший глупость вступить в «Справедливую Россию» и неполучивший квартиру, обещанную губернатором — верным «единороссом».

Жалобы, конечно, будут — что за президентский визит без жалоб. Но жалобщиков заранее отберут, это не его, Санькино, дело. Его дело — отсечь несанкционированных жалобщиков.

Работу полагалось завершить и представить шефу во вторник, к обеду. Саня принес ее к одиннадцати утра. Не то чтобы шеф обедал в одиннадцать. Но если в обеденное время он уедет из Администрации и получит работу позже указанного срока, не шеф же будет виноват.

Итак, шеф проглядывал бумажный список на трех листах, а Саня осматривал его кабинет.

Шеф, переведенный в Москву из Северо-Западного полпредства, почти не покусился на дизайн предшественника. Только по необходимости добавил портрет нового Президента, а для души — портрет японского воина-бродяги Кэнсина и его меч Сакабато — посетители обычно глазели именно на меч. Робкие просто глазели, те, кто побойчее, донимали хозяина вопросами, и он охотно удовлетворял их любопытство. Сакабато — клинок пацифиста, меч с лезвием на обратной стороне; таким проще убить себя, чем противника.

«Чем он и хорош, — думал Саня. — Противник видит лишь безопасную сторону меча, что притупляет его бдительность, а вот клинок по-прежнему острый».

Пока что оставалось только философствовать и наблюдать за шефом. Тот просматривал список, задерживая взгляд на галочках. Каждый раз слегка кивал: согласен, правильно вычеркнул.

Внезапно он остановился, нахмурился. Настрой Сани, радостно подскакивавший с каждым кивком шефа, пошел в пике.

— Столбов, — произнес шеф, не желая скрыть раздраженное удивление, — откуда он вылез? Михаил Викторович… Точно он? — резко спросил Саню.