Настал черед Филина недоуменно морщить лоб:

– Забачу? Или побачу?

– Бачить – то же самое, что башлять, – снисходительно объяснил Андрей.

– Я заплачу.

– Сколько?

В карманах Разина лежало несколько пачек долларов: по три, пять и десять тысяч. Он успел оценить Андрея Мищенко и решил, что красная цена тому будет пять штук «зелени». Отец парня уже не являлся гарантом Конституции, и авторитет семьи сильно пошатнулся.

Вместо ответа Филин запустил руку в правый боковой карман плаща и протянул деньги. Проведя пальцем по срезу купюр, Андрей надул губы:

– Пять? Маловато будет!

– Только за то, что ты сведешь меня со своим папашей? – не поверил ушам Разин.

– А я тебя не знаю, – фыркнул Андрей. – Может, ты враг нашей семьи. Может, ты киллер наемный. И что же? За пять штук тебя к фазеру подпустить? Мне этих денег на неделю хватит. С натяжкой.

– Как знаешь, – сказал Разин и неуловимым движением выхватил деньги из пальцев парня.

– Эй! – опешил тот. – Погоди, погоди. Мы что, даже не поторгуемся для порядка?

– Нет.

С этими словами Филин заменил пачку долларов на десятитысячную. Луконин велел ему не скупиться, и он не скупился. В сравнении с будущей прибылью это были сущие крохи.

– О! – приятно удивился Андрей. – Совсем другое дело. Как тебя представить? Когда ты к папа наведаться собираешься? Он сейчас под Обуховом. Знаешь, где это?

– Знаю, – кивнул Разин, тщательно изучивший все, что касалось будничной жизни семейства Мищенко. – Я готов подъехать к Виктору Андреевичу в любое назначенное мне время. Сообщи ему, что один твой надежный товарищ имеет информацию, которая способна изменить политический расклад в Европе.

– Это действительно так?

– Минуту назад я вручил тебе десять тысяч долларов. Не для того, чтобы с твоим папой про трипольскую культуру поговорить, верно?

Андрей состроил серьезную мину.

– На завтра устроит? – спросил он.