— Ну, теперь уж почитай половину пути одолели, — увидав новую реку, сообщил словоохотливый Данила, — еще пару дней и на берег сойдем.

— А ночевка то скоро будет? — уточнил механик.

— Да скоро, — ответил Данила и кивнул в сторону ратника, торчавшего, словно идол Перуна на носу ладьи, — вечереет. Дозорный ужо присматривает местечко поспокойнее.

Скоро туман поднялся над водой и почти скрыл ладью, так, что из него виднелась только свежеструганная мачта. Попутный ветер совсем спал, пришлось ратникам браться за весла. Механик даже обрадовался этому, хоть согреется. Хотя скоро стал беспокоиться о том, чтобы не перегреться. Гребля на ладье, — дело не из легких. Еще от преодоления волока мозоли не зажили полностью. Хотя руки уже огрубели достаточно. Впечатлительный механик даже представил, как туго приходилось рабам на римских галерах. Здесь хоть можно иногда отдохнуть, перекусить, шуткой обмолвиться с товарищами. А там, греби себе, пока не засекли насмерть или голову не отрубили. Романтика.

Забубенный обернулся назад и увидел, что передовая ладья далеко оторвалась от трех остальных. Мачты тех ладей маячили, чуть ли не в километре позади, если мерить на глаз. В этот момент впередсмотрящий вдруг крикнул:

— Ладья по леву руку.

Ратники как по команде повернули головы и стали вглядываться в указанном направлении. С той стороны, где Псел впадал в Днепр наперерез ладье черниговцев, разрезая килем волны, ходко шла приземистая ладья. Судя по всему, решил Забубенный, там было много сильных гребцов и они зачем-то хотели догнать ладью черниговцев. Рассмотреть их было трудно, пока не подойдут еще метров на сто. Механик нашел глазами воеводу, но тот и так уже стоял около мачты, вглядываясь в нежданных попутчиков.

Ладьи продолжались сближаться.

— Что-то не похоже на купцов, — проговорил в слух Данила, покосившись на свой меч, — больно ходко идут, да и наперерез нам. Не ровен час, столкнемся. Может хмельные сильно?

Григорий мог еще поверить в пьяных водителей авто или моторного катера, там напрягаться не надо, но чтобы толпа пьяных мужиков села в тяжеленную ладью и в туман без паруса решила погонять на веслах, в это он поверить не мог ни в своем времени, ни в этом. Слишком надо напрягаться, хмель выйдет быстро. А в то, что это они так лечились от похмелья, тоже верилось с трудом. Похоже, торопились куда-то или что задумали, только вот что именно, пока было не ясно.

Наконец, неизвестная ладья настолько приблизилась, что в разрывах тумана стало возможно разглядеть сидевших в ней. Это был толпа здоровенных мужиков в шкурах и кожаных рубахах. Большая часть из них была обрита налысо, а остальные имели длинные чубы. Вскинув высоко саблю, на носу лодьи, стоял громадного роста мужик. Ладья подошла уже так близко, что можно было увидеть даже серьгу, болтавшуюся у него в ухе.

— Это Федька Кривой! — раздался вдруг крик Христича с кормы, — Дружка Васьки Косого. Это ж он с ватагой своей в здешних местах промышляет и мзду берет со всех ладей купеческих. Порешить нас хотят, и на дно пустить.

Забубенный снова бросил взгляд на лихого атамана, махавшего своей саблей на носу приближавшейся ладьи, а потом взглянул на Путяту. Воевода был спокоен, как всегда перед битвой. Он просто занимался своим делом, собираясь дать отпор неожиданно приплывшему рэкету.

— Ну, что, ребятушки, — сказал он, и кивнул пятерым ратникам по левому борту, — покажем Федьке кто на реке хозяин? Настроить луки. А ты Христич правь прямо, как и шел.

Ратники словно ждали такого исхода, мгновенно достали из-под скамьи луки и колчаны. Пристроили каленые стрелы, натянули тетиву и ждали команды. Путята до сроку молчал.

Так прошло еще минут пять, и две ладьи сблизились уже настолько, что до Забубенного стали долетать вопли с приближавшейся кросс-курсом ладьи рэкетиров. Мужички-разбойнички орали что-то типа «Да мы порвем этих купцов!!!» и «Деньгу готовь!!!» или «Мошну отдай, полегчает!!!». Судя по всему, они тоже приняли в тумане ладью ратников за купеческую и надеялись на легкую поживу. А когда к великому изумлению Федьки Кривого, махавшего саблей, как дирижерской палочкой, из тумана показался прикрывшийся щитами высокий борт боевой ладьи, да еще и полный вооруженными до зубов ратниками, джентльмены удачи опешили. Крики мгновенно стихли. Настал момент истины.

Ладьи, между тем, продолжали резать воду и скоро их курсы должны были неминуемо пересечься. Федька Кривой вошел в ступор. Решение первым принял воевода Черниговский.

— А ну, послать гостинцев атаману, — сказал Путята лучникам, — чтоб не вздумал шутки шутить с нами.

Запела тетива многократно, и пять стрел унеслось сквозь медленно темнеющий воздух в сторону ладьи разбойников.

— А-ааа! — раздалось тут же над волнами, и двое разбойников со стрелами в груди с громким всплеском рухнули за борт, а один упал на дно ладьи. Еще две стрелы сочно воткнулись в борт и мачту.