– Это значит, что Отцу надрали задницу.
– Отцу? – Майкл выглядел потрясенным.
Кэролин пожала плечами.
– Так тут сказано. Короче, этот Император надрал Отцу задницу. – Кэролин слышала об Императоре, но помимо факта его существования и того, что он главенствовал в третью эпоху, мало что знала.
– Что?
Она подняла глаза.
– Прости. – И прочла вслух: – А потом грянул гром с востока. И при звуке этого грома Аблака – так раньше называли Отца – Аблака восстал. И, глядя на восток, увидел, что гром был голосом человека, и человек этот был знаком ему. Этот человек был… не знаю, что значит это слово. Этот человек был чем-то там по отношению к Императору и его доверенным лицом. Но теперь узрел мудрость и присоединился к Аблаке. И при виде этого, м-м-м, ярость Аблаки? Нет, не ярость. Его воинственное сердце. При виде этого воинственное сердце Аблаки ожило, и он восстал. И вместе с ним поднялись армии Аблаки, что лежали… мертвыми, надо полагать? Бла-бла… удар, еще удар… и так началась четвертая эпоха мира, эпоха Аблаки. – Она вернула бумагу Майклу. – В этом есть какой-то смысл?
Он кивнул.
– Ладно, хорошо. И к чему все это?
Майкл пожал плечами.
– Я встречаюсь с ним завтра… буду учиться у него.
– О. – Ее сердце упало. Ближе Майкла у Кэролин никого не было. Она хотела спросить, надолго ли он уходит, но вряд ли он сможет ответить.
– Имя, – сказал Майкл. – Как его имя?
– Отца?
– Нет. Грома с востока. Его.
Кэролин покосилась на рукопись, которую держала в руках, – сухая кожа, въевшиеся чернильные пятна.
– Нобунунга, – сказала она. – Его имя – Нобунунга.
Глава 3
Отрицание, которое рвет
i