Я взглянул на повозку, чтобы увидеть, как капитан охраны своей очередной серией ударов опустошает полоску жизни аберрации и она рассыпается безжизненной грудой костей. Гончая всё ещё сражалась, но её шкала тоже была почти пустой. Эльф приближался к троим оставшимся охранникам, его губы двигались, но слов я не мог разобрать. Я присмотрелся к нему, и над ним выскочила табличка с полной шкалой под ней: «Жрец Оума, уровень 8».

— Разве я могу чем-то помочь? — мысленно сказал я, — мне с ним не справиться...

— Я помогу тебе, — ответил голос, — я дам тебе силу лишить его магии... вот только за это ты должен будешь отдать мне его душу, если победишь...

Убивать мне никого не хотелось, хотя, правду говоря, мои собственные мысли насчёт встречи с этой группой были очень похожими, что было весьма неприятно. Насколько проще было бы затаиться в кустах и подождать, пока они уйдут. И дёрнуло меня любопытство вообще сунуться сюда...

— Если они победят, — прервал мои размышления голос, — жрец почует тот амулет, что находится у тебя в рюкзаке. Ты не сможешь спрятаться, и результат будет такой же, как если бы ты сам им сдался.

— К тому же, — продолжил голос, выказывая явное нетерпение, — я могу просто убить тебя... Решай, время не ждёт!

— Ладно! — мысленно решился я, поскольку помирать очень уж не хотелось, — если как-то смогу это сделать — помогу...

Красные огоньки в пустых глазницах гончей вспыхнули, и я почувствовал, как холод проносится по моему телу с головы до ног. Монстр же повернул голову в сторону дороги и стремглав кинулся к повозке. А мой взор заслонило окошко, в которое я сразу же вчитался: «Получено заклинание Жертвенное проклятие Мора, божественное, уровень 4, некромантия, ритуал, вербальный, соматический, лишает жертву способности использовать магию, будь то собственные заклинания или заложенные в артефакты; жрец должен видеть жертву, а она должна слышать его слова; указав на жертву, необходимо произнести проклятие, смысл которого сообщить жертве, что её душа отдаётся Мору; эффект длится 1 час за каждый уровень жреца, в течении этого времени цель должна быть принесена в жертву Мору. Внимание! Вы не способны самостоятельно использовать данное заклинание, вам доступно его одноразовое использование благодаря божественному вмешательству.»

Развеяв окошко, я подумал, что серьёзно влип, и присмотрелся к происходящему у повозки. А посмотреть было на что. Командир охраны, расправившийся с гигантским монстром, начал обходить повозку, как это сделал ранее эльф, а один из охранников наконец-то нанёс гончей последний удар, после которого она рассыпалась на кости, начавшие медленно таять, превращаясь в чёрный дым. Жрец подошёл к одному из бойцов и, прикоснувшись к нему, попросил Оума излечить раненого, и это подействовало, с уже виденным мной эффектом сходящего с рук света.

Внезапно кости аберрации, раскиданные вокруг передней части повозки, стали взлетать в воздух, собираясь прямо за спиной капитана в новую антропоморфную форму. Один из солдат заметил это и предупредительно закричал капитану об опасности, указывая на происходящее пальцем. Капитан стал оборачиваться, но было поздно — невероятно быстро собравшаяся чудовищная форма монстра создала нечто вроде огромной пасти на месте головы, и эта пасть наполовину заглотила капитана, оторвав того от земли на добрую пару метров.

С отвратительным чавкающим звуком монстр начал пережёвывать капитана, и от его тела в разные стороны брызнули фонтаны крови. Было заметно свечение булавы внутри этой пасти и даже вылетающие наружу осколки, вызванные тем, что острые кости этой импровизированной пасти крошились, сталкиваясь с зачарованным металлом оружия. Табличка «Костяная аберрация, уровень 10» снова светилась над ужасающим монстром, полоска жизни капитана обнулилась, а его табличка посерела и исчезла.

Эльф, бегом кинувшийся было на помощь капитану, в ужасе застыл на половине пути, а костяная гончая, стоявшая до того рядом со мной, стрелой пронеслась мимо остолбеневших солдат в направлении жреца. К чести эльфа, он успел прийти в себя и даже вытащил из-за спины щит. — Скорее! — крикнул он оставшимся бойцам, — помогите же мне!

Двое сразу же вышли из оцепенения и бросились к гончей, которая уже осыпала жреца ударами, большинство из которых он умудрялся успешно блокировать. Третий же развернулся в противоположном направлении, по-видимому, намереваясь сбежать. Однако эльф не оставил без внимания этот манёвр и закричал, схватившись за свой амулет: — Куда ты собрался, мерзавец?! Собравшегося бежать охранника аж тряхнуло, он какими-то ломанными движениями развернулся обратно и с перекошенным лицом бросился на гончую.

Благодаря совместным усилиям охранников, эльф смог вырваться из боя, отступив за спины людей и сразу же поднял свой амулет, вновь призывая своего бога для изгнания нежити. Снова волна слепящего света разошлась по дороге, в этот раз с весьма неожиданными для меня результатами. Свет растворил, как и в предыдущий раз, пару костей монстров, отняв кусочек с их полоски жизней, но внезапно раздался какой-то громкий, трескающийся звук и аберрация, чья шкала жизни была почти полна, взорвалась шквалом костей, которые прямо на лету стали превращаться в чёрный дым. Пережёванный труп капитана, от которого оставался лишь торс с ногами, с хлюпающим звуком упал на землю.

Произошедшее, похоже, удивило не только меня, но и солдат, чем не преминула воспользоваться гончая, схватив одного из охранников и выпив его жизнь. Сразу же после этого она ринулась к жрецу в открывшееся пространство, удачно полоснув того когтями. Эльф взвизгнул тонким голосом и заорал: — Сюда! Защитите меня! Как подстёгнутые кнутом, охранники набросились на гончую, пытаясь оттеснить её от жреца. Тот помогал им, как мог, колошматя монстра своей булавой и уже не столь удачно прикрываясь щитом. Я бы сказал, что его полоске жизни уже не хватало где-то пятой части, у одного из бойцов оставалась примерно половина, а тот, что порывался бежать, был практически мёртв. У гончей же было заполнено чуть больше двух третей шкалы.

Исход боя переменился за считанные минуты, и было похоже, что мне таки придётся выполнять обещанное. Ведь надо было залезть на дерево и спать, наплевав на весь этот шум, в очередной раз подумал я, и, поднявшись, вышел на дорогу, направившись к повозке.

Пока я приближался, солдатам удалось оттеснить гончую от нещадно изрезанного жреца, который, едва очутившись за их спинами, возопил: — О, Оум! Милостивый и справедливый! Исцели служителя своего! Затвори раны и отгони немочь! Его окутало жёлтое сияние и полоска жизни вновь перевалила за половину. Гончая же в это время умудрилась вцепиться и выпить охранника с большим на тот момент количеством очков здоровья. Оставшийся израненный охранник сопротивлялся вяло, за всё то время, что я подходил к месту схватки, мне кажется, он не попал по гончей ни разу.

Костяная тварь завертелась вокруг жреца, не давая ему возможности колдовать. Его полоска жизни стремительно таяла. Почти каждый выпад гончей вызывал у эльфа крик боли и брызги крови из очередной раны. Судя по его шкале, у него оставалось меньше трети очков жизни, но у гончей их тоже было немного.

Но вот костяная тварь исхитрилась прыгнуть на жреца, и я, к тому времени находясь лишь в паре шагов от них, даже остановился, потому что уже имел представление, к чему обычно приводят подобные прыжки. Похоже, сейчас она выпьет эльфа, и мне не придётся его добивать.

Жрец, очевидно, это тоже понял, потому что глаза его расширились от ужаса и он завопил: — Сюда, касмере! Немедля! Оставшийся в живых охранник, подстёгнутый этим приказом, прыгнул к эльфу, толкнув его плечом, чем спас жреца от верной гибели, заняв его место. Пасть гончей сомкнулась на теле охранника, несчастный издал предсмертный крик и его жизнь перетекла к монстру.. Однако количество восполненных таким образом очков здоровья было ничтожно, а эльф, воспользовавшись тем, что гончая, поглощая врага, сделалась недвижимой, обрушил на неё шквал ударов своей булавой. Тварь успела отцепиться от иссохшего тела солдата и даже воткнула свой мечеобразный хвост в грудь жреца, но его удачный удар обнулил шкалу здоровья монстра, и гончая начала рассыпаться, превращаясь в чёрную дымку.