Я наблюдал за двумя мальчиками с высоты эркера и почувствовал волну удовольствия. Наконец-то я сыграю мужчину! Я больше не мальчик. Я актёр, мужчина, человек лорда-камергера! До сих пор я был «ни рыба, ни мясо», не ученик и не должным образом нанятый человек. Меня просто терпели, как младшего брата пайщика, но теперь у меня есть настоящая роль. Я спустился по короткой лестнице, решив показать, что заслужил доверие. Я уж постараюсь, чтобы пайщики меня оценили.

— Нам нужны свечи, — нерешительно сказал Исайя Хамбл, — это возможно? Извините, а то очень темно.

— Свечи уже несут, — ответил человек в ливрее. 

На нём было тёмно-серое одеяние, подбитое мехом, и показывающая статус цепь на шее.

— А огонь? — спросил брат. — Здесь так холодно.

— Уверен, его милость позволит разжечь камин.

— Благодарю вас, — произнёс мой брат и постучал по столу, привлекая всеобщее внимание.

— Садитесь, садитесь! И благодарю за то, что вы здесь в столь ранний час. 

В ответ раздались смешки. Все разместились — пайщики в одном конце, мальчишки в другом, наёмные актёры посередине. Я сел между Джоном Дюком и Джоном Синкло, наёмными. 

— Я хотел собрать всех вас здесь, — продолжал брат, когда стих скрежет стульев, — чтобы вы увидели место, где мы будем играть. Конечно, оно будет выглядеть немного иначе. Его милость дал нам разрешение установить подмостки. — Брат обернулся к седовласому человеку в ливрее лорда Хансдона, и тот кивнул. — Позвольте представить вам Уолтера Харрисона, управляющего его милости, который будет присматривать за соблюдением порядка, пока мы здесь. Желаете что-нибудь сказать? — спросил он управляющего.

Стоявший до сих пор в тени Харрисон выступил вперёд и теперь сурово глядел на нас.

— Его милость приветствует вас, — начал он. — Вы можете свободно использовать это пространство для своих упражнений.

— Репетиций, — раздражённо поправил Джон Синкло, но не слишком громко, чтобы не услышал управляющий.

— Вы можете приходить сюда и уходить через ворота с Уотер-лейн, — продолжал Харрисон, — и подходить в зал через буфетный коридор, а не через главный вход, как поступили сегодня некоторые.

— Виновен, — с насмешкой сказал Алан Раст.

— Буфетный коридор ведёт вот к этим дверям, — Харрисон указал на две двери под галереей для музыкантов. — За ними — лестница на галерею менестрелей, ею тоже можете пользоваться. Я правильно понял, вы хотите использовать и её? — обратился он к моему брату, и тот кивнул. — На этом всё, — жёстко заключил Харрисон. — В вашем распоряжении конюшенный двор, буфетный коридор, коридор за теми дверями, галерея и этот зал. Весь остальной дом для вас закрыт.

— Ну, а где нам мочиться? — бесцеремонно спросил Уилл Кемп.

— В конюшенном дворе, — сказал Харрисон.

— Что нам использовать как гримёрку? — мрачно спросил Джордж Брайан. 

Его сломанный нос заживал, хотя всё ещё оставался распухшим, и синяк пока не совсем сошёл.