Они уже подходили к широкому пятачку между трёх домов, где остановились машины архангельского каравана. Из них уже вылезли люди и радостно оглядываясь, знакомились с местными жителями. Они снова нашли живых и, значит, можно было надеяться на лучшее. Деревенские также были очень рады новым лицам. Три прошедших в тревоге дня и мрачные мысли оставили свой след в их глазах. Тут же такое неожиданное нашествие! Сразу столько незнакомых людей, радостно приветствующих тебя.
В толпе царило оживление, женщины тут же засуетились насчёт обеда, мужчины, не сговариваясь, начали помогать обустраиваться на новом месте. Михаил предложил товарищам по несчастью устроить в Пянде днёвку, передохнуть и оглядеться. Ведь их никто никуда не гнал, а от города они отъехали уже достаточно далеко. Дед тут же послал деревенских топить баньки, так как одной на такую толпу народа было маловато. Поэтому решили готовить сряду три бани и к вечеру устроить общую помывку. Душ ведь теперь стал откровенной роскошью, придётся вспоминать старопрежние способы мытья.
Молодёжь тут же побежала на речку освежиться, ведь стоял настоящий летний день, как и положено в нормальное лето. Единственное отличие от обыденности было в стоявших на берегу вооружённых часовых. Михаил строго-настрого приказал выставить боевое охранение. Да и сами люди уже стали привыкать к такому положению вещей. Многие женщины просили повторить учебные стрельбы, старшим детям это было бы также полезно. Михаил наскоро переговорил с лейтенантом, и они решили после обеда устроить на околице импровизированное стрельбище.
Пока накрывались столы, и варилась картошка, Бойкич знакомился с местными жителям. Первым подошёл сидевший в засаде на сарайке Семён Иволгин. Молодой высокий парень, чуть рыжеватый и весь в конопушках. Он отслужил в армии обычным мехводом на БМП. Здесь же Семён работал водителем, развозил товары по окрестным деревням, был заядлым охотником и рыбаком. С Женей он дружил с детства. Родители недавно умерли, и Семён пока холостяковал, не было здесь подходящих девчонок, поэтому даже подумывал о переезде в город. На предложение Михаила ехать с ними согласился легко, его здесь ничего не держало.
Мелентьева Наталья Фёдоровна, пожилая женщина с добрым располагающим лицом оказалась фельдшером с Березника. В этой деревне у неё остался от родителей дом, и теперь он использовался как дача. Вдова, вместе с ней в Пянде оказалась её дочь Ирина и внучка Милана. Ирина же работала врачом, но уже в городской архангельской больнице. С ужасом она выслушивала новости об областной столице и теперь сидела молча с дочкой на коленях, приходя в себя от недобрых вестей. Ведь все её друзья и знакомые сгинули в одночасье, к такому сразу не привыкнешь.
Напротив, за столом расположилась чета Погожиных, жившая тут, в деревне. Глава семьи Николай крепкий хозяйственный мужик лет сорока работал на пилораме у частника в пригороде Березника. Его жена Дарья полненькая яркая блондинка, ещё не потерявшая красоту в свои слегка за тридцать, была директором небольшого магазинчика. Редкий пример не спившихся и работящих людей в нынешней деревне. Сейчас Дарья с дочкой Ксений, рослой девочкой-подростком помогала накрывать на стол. Их сын Илья, похоже, был шустрым парнем, он уже успел скорешиться с приехавшими с города пацанами, и сейчас они убежали осматривать деревню.
Здесь же присутствовала та самая девушка с заречной деревеньки Вероника Агеева. Скромная тихая девчушка с русой косой за плечами. Она была студенткой, училась в Архангельске, здесь гостила у родителей перед поездкой на южные моря. Сейчас она сидела за столом вместе со своим двоюродным шестнадцатилетним братом Иваном Качаловым. Они ещё не отошли от потрясения, узнав в одночасье, что их родителей и родственников уже нет в этом мире, но пока держались молодцом. Дед быстро услал их обоих в погреб за квасом, чтобы не нагоняли тоску на всех и занялись делом, а сам представил гостям трёх ветхих старушек, копошившихся у стола.
– Ну а вот мой гарем: Меланья, Агасья и Ирина Петровна.
Ирина Петровна, нарезавшая в это время зелень на стол, тут же обозвала деда охальником и бесстыдником. Иван Николаевич только тихо посмеялся в бороду. Михаил заметил, что у него такая же улыбка, как и у внука, прямо до ушей, широкая и располагающая к себе. Старушки оказались весьма словоохотливыми, они долго охали и ахали, услышав печальные городские новости. Но вроде как до конца так и не осознали рассказанное Михаилом, недоверчиво поглядывая на гостей с оружием. Долгую жизнь они прожили, много повидали, поэтому первому встречному поверить сразу же не могли.
Через полчаса все уселись за хлебосольный стол, не обошлось и без чарочки за встречу. Обед получился скромным, скоротечным, основное действие намечалось после баньки вечером. На простых деревянных столах стояла картошка, зелень, деревенские летние овощи, была и рыба. Гости выставили в ответ оставшуюся мясную нарезку и копчёные колбасы. За столом все живо обменивались новостями и впечатлениями, ведь поговорить толком в пути не получалось, приходилось решать текущие проблемы.
После обеда Михаил выставил наряд караульных, и все разошлись по делам. Кто таскал воду и дрова для бань, водители возились с машинами, женщины, не торопясь, готовили полуфабрикаты для ужина. Ну а дети, дети просто радовались жизни – бегали по улицам, знакомились с деревней, играли в свои детские игры. За околицу же ходить им было строго-настрого запрещено, за этим наблюдали старшие подростки. Михаил отослал Ольгу Шестакову с Яриком и Семёном готовить площадку для стрельбы, пускай привыкает молодёжь к самостоятельности. Андрей Аресьев с Сергеем Туполевым готовили боеприпасы. Жена Нина быстро нашла общий язык с вновь приобретёнными коллегами. Все вместе они ушли осматривать рану Маши Шаповаловой. Собрался, так сказать, опытный консилиум.
Михаил же двинулся за дом, где в тенёчке самодельной беседки собралась весьма интересная компания: сам дед, его внук Евгений Потапов, Ольга Туполева, Коля Ипатьев, Иван Иванович Иволгин и Татьяна Николаевна Тормосова.
– Хлопотное это, оказывается, дело – руководить, – сказал Бойкич, присаживаясь на самодельную лавку, – только что пришлось раздать десятки указаний.
– Грамотные заместители сильно облегчают жизнь, – ответил на жалобу с хитрецой дед.
– Спасибо за совет, приму его к сведению. Ну, что вы порешали? Надумали с нами ехать?
– Большинство людей поедет, внучек мой точно. Но я вот со старушками останусь. Жизнь здесь прошла, выросли и состарились туточки, ну и помирать будем дома.
– Деда, – начал было Евгений.
– Что деда! – повысил голос Потапов старший. – Не перебивай старых, тебе слово ещё будет дадено. Ну, куда скажи этим старушкам ехать? А я их не брошу, проживём, дай бог, как-нибудь. Нашим родителям тоже лиха досталось, ничего, выжили. Ваше дело молодое, ищите лучшей доли в новом мире. Я бы, вообще, посоветовал вам двигаться куда-нибудь в среднюю полосу: Калуга, Тула, Рязань. Там и растёт все получше, города и разные посёлки неподалеку. Шанс оставшихся в живых встретить, опять же, намного больше. А я здесь буду людей встречать и дальше отправлять, вдруг ещё, кто появится. И решение окончательное и обжалованию не подлежит! – Иван Николаевич на этих словах снова посмотрел строго на внука. – Женька, не обижайся на старика. Я тебе крылья вырастил, теперь сокол ясный порхай по жизни сам.
– Остальные с нами? – Бойкич внимательно посмотрел на старика.
– Да. Я уже переговорил со всеми и убедил их. Да и сами они не дураки, видят же каковская ситуация нынче вырисовывается.