В ответ я лишь пожал плечами. Ситуацию проще контролировать изнутри, чем снаружи. Если и есть люди, противостоявшие всё это время Хевано или Ордену Харкланда, то скорее всего, они сами бы заперлись на 3-ем ярусе бункера. В любом случае мы скоро всё узнаем.
Не прошло и часа, как из бункера начали выходить люди. Сначала высыпались военные с автоматами, выстраивая свой собственный периметр защиты. Ни я, ни Говард на них внимания не обратили. Оружие в руках вояк из-за наличия маны уже не функционирует, но у их владельцев осталась дурная привычка наставлять его на всё, что они считают опасным.
Военные что-то орали и требовали. Мы их игнорировали, смотря как они реагируют на кота-гиганта Жмяка и эльфийскую внешность Курца. Люди косились на диковинку. А вот одержимых, вставших чуть дальше, никто из них всерьёз не воспринимал. А ведь именно они здесь главный источник опасности!
Следующими из тоннеля вышел научный и административный персонал бункера. Эти тоже косились на Жмяка и Курца, перешёптываясь между собой. Потом всё же встали в область, отмеченную Системой, ожидая последней группы людей.
Последними из тоннеля вышли трое. Уже знакомая нам Лиза тащила на плечах рюкзак, кажется, с косметикой. Рядом с ней седовласый крепкий мужчина с погонами майора. Видимо это тот самый Артур Гветнадзе, заместитель командира бункера, взявший на себя бразды правления в последний месяц. Последним из ворот вышел мужчина в комбинезоне электрика. На лице месячная щетина, одежда вся в пятнах, да и в целом он выглядит, скорее, как преуспевающий бомж, чем как техник, работающий на секретном правительственном объекте.
— Говард? — спросил я.
— Ничего, мэн, — скаут нахмурился. — Ни ауры, ни маны, ни духовных частиц. Он обычный человек. У него даже микродвижения тела такие же, как у непробуждённого. Такое не подделать.
Согласен, не подделать. Вот только техник удостоил Курца и Жмяка лишь мимолётного взгляда, вообще не показывая никакого удивления от вида трёхтонного мурчащего кота. Быстро осмотрелся, акцентируя внимание на выставленных по периметру одержимых. Оступился, затем остановился и сделал шаг назад.
Говард довольно оскалился
— Ты был прав, мэн! Этот мужик видит наши уровни!
Глава 1. Ключ от дома
Мысль о том, что уровни для чего-то нужны, не покидала меня с момента попадания в Земли Надежды. Зачем они нужны? Только лишь как индикатор уровня личной силы?! Как ограничение доступа к заданиям?
Техник уловил наши внимательные взгляды и хотел было отвернуться, но я помахал ему рукой, прося подойти к нам.
— Доброго дня, господа! Как вас величать? — спросил техник.
— Дядя, — Говард хмыкнул. — Ты же ники над нашими головами видишь. Я Говард, а он… ну пусть будет Мэн. А вас как звать?
— Максим Покрышкин я. Техник, стало быть, бункера нашего, — мужчина провёл ладонью по щетине, буравя нас взглядом. — А ники это шо такое?
Говард нахмурился, не зная, как продолжить разговор. Я остановил друга.
— Максим, давайте начнём с того, что я расскажу свою историю. — Я указал технику на соседний камень, предлагая присесть. — Одни люди звали меня Саджи, другие Анжи Ганет. Я из малого мира, типа вашей умирающей Земли С-601. Точнее, я, как героическая душа, был призван в тело подростка, имеющего точно такое же имя, как у меня. В мире Земли того подростка появилась игра в виртуальной реальности, называемая Тальзеуром. Эта игра подавила Дикие ИскИны, создала что-то вроде второго дна в квантово-информационной сети. Я попытался взломать протокол передачи данных Тальзеура, используя методы программирования и технологическую базу, превосходящую таковые в том мире Земли. Взломал успешно! Там было три таймера. Меня вроде как поймала Система Стражей, охраняющая тайны Тальзеура. На мою учетную запись наложили штрафные санкции. И вот я здесь, в мире названном Землёй Надежды, куда ссылают особо провинившихся заключённых.
Выпучив глаза, Говард открыл рот, но так ничего и не сказал. Про эту часть своего прошлого я ему ещё не рассказывал. Максим явно собирался грязно выругаться, но вместо этого поднял глаза к небу и шумно выдохнув спросил:
— Саджи, ты ранкер из иного мира? — сказал он без акцента деревенщины.