— Насколько я могу судить из того, что вижу, твоё стремление мстить всему миру развеялось, как пыль, кореец. И меня это радует. В твоём взгляде горит совершенно другое… — Лей опять опрокинул свой стакан, а я лишь сжал челюсть, а потом спросил:



— И что же там плещется, о, Великий Мудрец?

— Стремление защитить. И я так подозреваю, что есть конкретный человек, которого это стремление касается напрямую.

Я повернул голову и сказал то, за чем сюда пришел.

— Мне нужна пушка, Лей. Чистая и желательно, чтобы она у меня была в ближайшее время.

Лей прицыкнул и опять сел ровно, разлив вино в этот раз сам.

— Ты же понимаешь, что это очень херовая затея. Лучше дождись того, что скажут копы. Лофт Сандерса — бункер, в который посторонний войти не мог никак. И ты сам это понимаешь.

— Я уже ничего не понимаю, Лей, — и я сказал правду.

У меня даже мыслей адекватных не было о том, как поступить дальше. Болело всё. И внутри, и снаружи. А хуже всего мозгам, потому что там поселилась шизофрения. Она прочно нашептывала мне, что я пообещал Грете не трогать больше её. Однако, как это сделать, если мы связаны смертью одного человека, как игрой, в которую играет совершенно другой.

— Я найду тебе травмат. Большего не жди, потому что я не хочу проблем с эмиграционкой, Мин Хёк.

— Этого достаточно, — я выпил опять, и в голове, наконец, начало хоть немного проясняться, — Хорошее вино.

— Лучшее, — хмыкнул Лей, а потом тихо добавил, — Разберись в себе. На тебе нет лица, брат.

— Это легко сказать, но вот сделать…

— Ты спал с ней?

— Не раз.

— Тогда я могу тебя поздравить с тем, что в простонародье называют карма, — он опять налил мне, а я усмехнулся.

— Судьба? — задал вопрос, на что мне тут же прилетело.

— Розовые сопли в сиянии единорожков из японских телешоу, — хохотнул Лей, а потом добавил серьезным голосом, — Рассказывай. Ты же не только за пушкой ко мне пришел.

Я опять посмотрел на кулон и плавно провел большим пальцем вдоль украшения.