А Петр добавил: «При чем здесь планета-прародительница?! Это всё было сотворено человеческим обществом, будь оно трижды неладно!»

– Так говоришь, будто сам ты – инопланетянин, или, по крайней мере, – дельфин… – смачно произнес Самвел, поглядывая на девушек.

– Я – человек, и поэтому не раз и не два ссужал товарища Иванова деньгами для игры в карты, – признался Петр.

– И ты, Петр? – удивился Дмитрий-младший.

– Деньги на космическом корабле? – спросил его старший тезка, повторяя интонацию, с которой на эту тему двумя минутами до того выразила свою мысль Харью.

– А что, ты думал, что здесь уже – коммунизм, и все деньги отменены? Не забывай, что среди поселенцев есть граждане республик, совсем недавно вступивших в Союз, пока не отвыкшие от денег… Здесь можно встретить и рубли, и иностранную валюту… – отметил Петр.

– А статья за спекуляцию?! – вставил свою фразу Гена Крокодилов, ранее только прислушивавшийся к разговору друзей.

– Кто же эту статью будет применять в космосе? Товарищ Чудилов? Или товарищ Алешин? И по отношению к кому – к гражданам, лишь недавно ставшим советскими людьми? – удивился Павел.

– Но товарищ Иванов – не из новой республики, а из Питера, – назидательно произнес Дмитрий-старший.

– Не Питера, а Ленинграда! Товарищ Иванов мне должен около 200 рублей. Одалживать то он одалживает, а вот возвращать – не любит и не умеет, – признался Дмитрий-младший.

– А у меня он одолжил сто пятьдесят, и тоже не вернул, – сознался Петр.

– Поэтому он вас двоих мигом заложит товарищу Алешину, если вы только заикнетесь об оружейной, – отметился Феликс.

– Да не буду я с ним на эту тему говорить! Я хорошо знаю, где он прячет ключи от оружейной каюты! – сообщил Дмитрий-младший.

– А опечатанная товарищем Алёшиным дверь тебя не останавливает? Как ты ее вскроешь? – спросил Павел.

– У меня есть оттиск печати товарища Алешина, – ответил Дмитрий-младший. – Я его сделал, когда товарищ Иванов валялся пьяный после очередного картежного проигрыша…

– Может, он притворялся пьяным, а на самом деле испытывал тебя? – выдвинул предположение Феликс.

– Нет, он действительно был бухим в дупель… – уточнил Дима-младший.

– Да… А почему у Иванова оказалась печать товарища Алешина? – с подозрением спросил Дима-старший.

– Дело в том, что таких печатей на самом деле две: подлинник – у Алешина, а дубликат хранится у товарища Иванова…

– Нет, не придется тебе, Дима, умереть естественной смертью… И даже Муцию Сцеволе тебе придется завидовать, – ответил Феликс. И его фразу подхватил Вася: