— Отлично. Тогда завтра вы и продемонстрируете своё произведение. Да, кстати. Каждому композитору за участие в конкурсе выплачивалась премия 100 тысяч рублей, плюс дополнительно 4 тысячи за каждый вариант.

— Ого! — удивился я, — Такие огромные деньги!

— Ну, так это же гимн СССР. Так что и награда соответствующая. Но там и конкурсанты маститые. Тяжело вам придётся.

— Ну, главное не победа, а участие.

— Мне нравится ваше настроение. Другой бы переживал, волновался. А вы так спокойны. Эх, молодость, молодость, — вздохнул Виталий Сергеевич.

На другой день, я встретился с главрежем, притащил текст гимна СССР, в том виде, в котором он был принят в 1943-м году. Но на всякий случай у меня был припасён и его поздний вариант, мало ли что. Затащив в студию, где стоял рояль, попросил исполнить. Ну, я и сыграл:

Я старался. Я очень старался! Да так, что у Виталия Сергеевича от восторга из ушей чуть не брызнуло. Он меня тискать начал, обниматься полез. Нет, ну я понимаю, что понравилось, но всё никак не привыкну, что в этой эпохе народ более откровенен на эмоции. А потом, завертелось… Музыканты, репетиция, поиск мужского хора для исполнения, заявка на конкурс. И так несколько дней к ряду, пока гимн не начал звучать так, как он должен звучать — гимном могучей страны. Потом снова дорога на Апрелевский завод, снова запись. Решили подстраховаться и показать товар лицом, если будет желание прослушать в записи. Ну и на всякий случай, у нас был хор, знавший песню как Отче наш.

К тому времени налепили пластинок с прошлого раза, одарили меня этим драгоценным грузом. Домой привёз, а слушать не на чем. Сонька расстроилась, а я тоже переживать начал из-за неё. Эх… Хорошо, Нина Васильевна быстро сбегала и притащила Янину Александровну вместе с патефоном. А потом они дружно сидели, слушали пластинки и тихо ревели в душещипательных местах. Нет, ну вот дуры бабы. Тут живой певец стоит, а они в его присутствие над шипящей пластинкой ревут. Хотя, кто этих женщин поймёт.

А через несколько дней, меня вызвали в инстанцию, куда подавал заявку. А там собрались несколько мужиков разного возраста и начали мне нервы мотать. Их больше интересовало, кто я, откуда, где учился, какое образование. Я не выдержал и спросил прямо — чего надо? Поморщились, на мордах недовольство. Один начал:

— Понимаете, юноша, текст конечно неплох для новичка. Но вот рифма хромает, и ритм не совпадает. Понимаете?

— Не понимаю, — отрицательно мотнул головой, — Что у вас хромает?

— Не у нас, а у вас, — поправил он меня, с отческой улыбкой на хитрой роже.

— А вы саму песню слышали? — поинтересовался я.

— Нет, разумеется. Но мне и слышать не нужно, я и так всё вижу.

— О, да вы великий критик. Не слышал — но осуждаю, — усмехнулся я.

— Вот хамить нам тут не нужно, юноша, — вклинился другой мужик, — Вам же ясно сказали, ваш текст комиссию не устраивает.

— Ну, этого я пока не слышал, — возразил я, — Пока что, неизвестный гражданин сказал, что хромает рифма, и ритм не совпадает. А вот саму песню он не слышал. Не так, разве?

— Да так, но я же вам сказал…

— Ничего вы не сказали, и я вообще не с вами разговаривал, — оборвал я его резко, — Я вот с умным человеком сейчас разговариваю, а вы нам мешаете.

— Ах, ты! — взвился он сразу, но его тут же успокоил первый мой собеседник.