— Карин, ты чего?! — немного обиделся я. — Я же переживаю!..

— А, ну, хорошо!.. — продолжая смеяться, сказала она. — Как переживешь — скажешь!..

— Да ну тебя!.. — фыркнул я. — Чего звала тогда?!

— Смотри, какая вещь! — она показала мне какую‑то маску. — Это для пейтбола!.. Смотри, какая необычная!.. А раскраска вообще на тебя похожа!..

Положив пистолет на одну из полок стеллажа, я взял в руку маску и осветил. Действительно, она выглядела совершенно необычно для этой игры и больше годилась, наверное, для какого‑нибудь бал — маскарада. Конструкция оказалась достаточно легкой, но толщина пластика все же внушала доверие к ее надежности. В целом маска должна была полностью прикрывать лицо и часть головы, а раскраска изображала некое двуличие. Одна сторона была полностью покрыта черным, и лишь бровь и улыбающаяся половинка губ оказалась белой. Вторая же часть, наоборот, полностью покрылась белым, а бровь и губы черным, только их уголки опустились вниз, выражая уныние.

— Дай‑ка!.. — девушка выхватила из моих рук маску и осторожно прижала к моему лицу. — Вообще круть!.. — восхитилась она. — Капюшон если натянешь, то обделаться можно!..

— А мое настоящее лицо тебя не привлекает?!

— Ой, понятно, короче!.. — рассердилась Карина и резко поместила маску в мою ладонь. — Пошли дальше!.. — произнесла она и, шагнув в сторону, недовольно пробормотала. — Я с ним играю, а он…

Наверное, ничего не ответив, я поступил правильно. Девушки такие…, девушки!.. Посмотрев Карине вслед, я быстро скинул рюкзак и забросил внутрь маску. Не знаю, зачем я это сделал, но думаю, что если у меня когда‑нибудь появится свой дом, то я непременно повешу ее на стену, как память о первой мародерке.

Библиотека оказалась на третьем этаже. Внутри было очень темно, и пришлось интенсивнее мотать фонарями из стороны в сторону, опасаясь скрытых во мраке зомби. Впрочем, подобная осторожность оказалась весьма кстати. Почти у самого входа в помещение справа в углу стоял достаточно габаритный тумбовый стол, за которым сидела пожилого вида мертвая женщина. Стрелять в нее мы сразу не решились и, не отводя от ее головы оружия, приблизились.

— Это же надо было?! — воскликнула Карина. — Вот мудаки!.. Могли бы просто пристрелить!..

— Да уж… — не нашел я другого ответа, когда внимательно разглядел женщину.

Кто‑то, побывавший здесь ранее, умудрился привязать зомби к стулу, усадить за стол и прибить руки к его крышке гвоздями. Эдакий зловещий хранитель знаний получился. Тьфу!.. Вот суки! Даже дужки очков держались с помощью скоб канцелярского степлера, вколоченных в кожу над ушами. Постарались, мать их, что сказать…

— Слышал?! — внезапно произнесла девушка и замерла.

— Что?! — не понял я и хаотично заводил лучом фонаря.

— Пищал кто‑то… — спокойно выдала она, и, в ту же секунду выхватив нож, вонзила его в глаз зомби, пробив линзу очков. — Пойдем!.. Кажется, котятки!.. — радостно продолжила она и двинулась дальше.

Интересно, кто‑нибудь когда‑нибудь умудрялся давиться воздухом?! Я, например, глядя, как безвольно повисла седая голова старушки, а из ее глазницы выплеснулось что‑то бурое и тягучее, умудрился. Пытаясь прокашляться, я все никак не мог понять, как можно содержать в себе двух абсолютно разных людей? Это ж надо было с такой легкостью воткнуть кусок металла в человеческую плоть, одновременно восхитившись присутствием рядом каких‑то животных. Вот точно! Подумаешь, мозги кому‑то выбил! Надо же, ерунда какая! Там же котики мяучат, а это куда впечатляюще!..

Помещение библиотеки выглядело достаточно заурядным: плотные ряды книжных полок, кое — где расставлены столы для чтения, и тот же самый заунывный полумрак, который, судя по всему, присутствовал здесь еще задолго до нашествия мертвецов.

Бедных, страдающих без нашего общества котят отыскали довольно быстро. Лежанка, организованная их плешивой мамашей, оказалась в самом дальнем углу библиотеки, на самой нижней полке какого‑то захудалого шкафчика, стоящего у разбитого окна, видимо, через которое эта самая мать — героиня выходила на охоту.

Завидев незваных гостей, худющая, как велосипедная рама, кошка противно захрипела, изображая недовольство, но отрывать от себя присосавшихся котят не решилась, а лишь, отведя к затылку уши, продолжала бессмысленно ворчать, наверное, считая, что таким образом сможет избавиться от нас.