Ричер прислонился к стене и медленно подошел к тротуару. Он увидел переднюю часть белой машины, остановившейся у бордюра, достаточно далеко от переулка, чтобы не выглядеть подозрительно. Ричер вернулся к лесам. Металлические стержни крепились с помощью зажимов и болтов. Очень крепко. Он не мог вытащить ни одного из них. Никак — без инструментов. Поэтому он попытал счастья с досками, которые формировали самую нижнюю платформу. Та, что в центре, никак не закреплена. Он поднял ее и вытащил, а затем понес по улице. Машина была почти напротив него. Ричер надеялся, что люди, которые его ищут, начнут терять терпение. Он надеялся, что им станет скучно. Что они решат форсировать события. Чтобы они свернули в переулок, как это делал тот парень в БМВ. И тогда Ричер обрушил бы доску на лобовое стекло. Ударить водителя в грудь. Сломать ему ребра. Она могла попасть и в его голову. Чтобы оторвать ее от плеч. Тогда Ричер и мужчина на правом сиденье стояли бы лицом друг к другу.
Тойота не двигалась.
Прошло десять минут. Двадцать. Полчаса.
Тойота не двигалась.
Ричер был терпеливым человеком. Он мог ждать дольше, чем кто-либо другой. Это умение он освоил за годы, проведенные в армии, и развил впоследствии. В то же время Ричер был реалистом. Он знал, что есть вещи, которые никогда не произойдут, как бы долго ты их ни ждал. Мужчина в Тойоте смотрел в свой телефон. Это означало, что у него была фотография, или, по крайней мере, описание, предоставленное теми двумя, с кем Ричер встречался ранее. Неудивительно, что они передали по телефону подробности случившегося. Или все четверо встретились лично. В таком случае эти двое своими глазами видели результат столкновения своих коллег с Ричером. Поэтому они будут действовать осторожно. Они, вероятно, были достаточно умны, чтобы выбрать более безопасное место, где можно было бы действовать спокойно.
Точнее, где-то, где
Ричер не возражал. Он был терпеливым человеком, поэтому вернул доску в то место, откуда она была взята. А потом он вышел на улицу и пошел своим путем.
Один из отелей на окраине города выглядел относительно новым. Он был частью большой сети, что делало его анонимным, и это обычно устраивало Ричера. Второй отель находился по другую сторону дороги. Он был построен в 30-х годах прошлого века. Здание было продолговатым, низким, с плоской крышей. Наружные стены были покрыты розовой штукатуркой. В отеле было двенадцать номеров, каждая с номером на двери в зеркальной раме в стиле ар-деко. Стойка регистрации располагалась в дальней от города части здания. Над крышей возвышался столб с установленной на нем фигурой, как из мультфильма. Ананас в платье, выполненном в ярко-желтом и бирюзовом неоне. Ананас широко ухмылялся. Ричер не был уверен, была ли его улыбка дружелюбной или демонической.
В конце концов, Ричер выбрал отель с ананасом. По опыту он знал, что небольшие независимые отели, которые не являются частью больших сетей, лучше удовлетворяют его потребности. Сотрудникам не было интересны документы, удостоверяющие личность гостей, и они не настаивали на платежах по кредитным картам. Ричер направился к стойке регистрации, и как только подошел к ней, он мгновенно оказался в окружении зеркал, неона и мебели в стиле ар-деко. Из-за угла в нижней части стойки регистрации появился какой-то мужчина. Он был настолько слаб, что его можно было назвать болезненно худым, и это в сочетании с его седыми волосами затрудняло определение его возраста. Его рубашка была усеяна попугаями и пальмами. Его бирюзовые шорты висели, как мешки, на его тощих бедрах, а их насыщенный яркий цвет бросал голубоватые блики на его бледные ноги.
Тощий предложил Ричеру комнату за шестьдесят долларов. Ричер предложил восемьдесят долларов наличными, если он получит комнату без соседей слева и справа. Тощий с радостью принял предложение. Он взял лишнюю двадцатку и вручил Ричеру сначала ключ от комнаты № 12, а затем реестр гостей и ручку, чтобы вписать свое имя. Ричер нацарапал какое-то имя и подпись, прошел всю длину здания и вошел в свою комнату. В ней была кровать. Гардероб. Стул. И ванна. Стандартная комплектация мотеля. Фруктовая тема не нашла своего продолжения в интерьере. Комната казалась местами грязной, но для Ричера это не было проблемой
Он оставил лампу включенной на десять минут, затем потушил ее и направился к кровати.
9
Сначала билет, подумал Джед Стармер, потом что-нибудь перекусить.
Джед определенно не мог назвать себя опытным путешественником. Сегодня он собирался покинуть округ Лос-Анджелес во второй раз с тех пор, как его мать привезла его сюда в младенчестве. Он делал это якобы во благо, в надежде на лучшее будущее, но на данный момент опыт был совсем не приятным. Он должен был собрать вещи, что было нелегко, так как у него не было ни чемодана, ни сумки. Он не хотел красть их у приемных родителей или детей, с которыми он жил, а по соседству не было магазина, который продавал бы такие вещи. Поэтому Джед сделал единственное, что смог придумать. Он взял свой школьный рюкзак и высыпал все его содержимое в мусорное ведро. Место учебников заняла одежда. Только самые важные вещи, поспешно взятые из шкафа, и столько, сколько сумел вместить рюкзак. В последний момент Джед схватил зубную щетку из ванной и сунул ее в карман. Он в последний раз осмотрел свой дом. Мальчик возненавидел этот дом с того момента, как его нога впервые переступила порог. Почти каждая минута, которую он провел здесь, приносила ему только несчастья. Но теперь дом казался ему самым уютным местом в мире.
Теперь, когда он больше никогда его не увидит.
Затем возникла проблема с автобусом, на который нужно было успеть Джеду. Водитель не приехал по расписанию. Это не было бы проблемой, так как у Джеда был большой запас времени. Но это было связано с возможной его поимкой. Его приемная мать заканчивала работу рано утром во вторник. Она ехала домой на машине именно по улице, на которой находилась автобусная остановка. Джед стоял на тротуаре совсем один. И она обязательно его увидит. Она просто не могла его не заметить. А если бы она застала его здесь, с карманом, полным денег, Джед был бы в полном дерьме.
Прошло десять минут. Двадцать. Никаких следов общественного транспорта. Ни приемной матери. Прошло еще пять минут. Она могла появиться в любой момент. Должно быть, она уже была рядом. Он оглянулся на возможное укрытие. Что-нибудь, чтобы укрыться, как только увидит ее вдали. А потом появился автобус. Он медленно пересек улицу и остановился прямо перед Джедом. У мальчика были серьезные сомнения в его техническом состоянии, но он не мог позволить себе ждать следующего. Рисковать, что все его планы с грохотом провалятся. Поэтому Джед поднялся, купил билет и сел сзади, стараясь не привлекать к себе внимания во время долгой поездки на угол Седьмой и «Дикейтер».
Джед вышел на остановке напротив автовокзала «Грейхаунд». Он был рад, что ему не пришлось ехать дальше. Потому что ему не нравился район. Нисколько. Всего через два квартала начинался Скид Роу. Джед слышал много историй об этой части Лос-Анджелеса. Он смотрел фильмы. По тротуару слонялись какие-то парни. По крайней мере дюжина. Все они были тощими, и по крайней мере половина из них курила. И все наблюдали за ним. Как шакалы, подумал Джед. Как гиены. Как будто он был добычей. Была еще одна группа, стоящая на стоянке перед автовокзалом. Ее члены выглядели немного старше, но не более дружелюбными. Джед опустил взгляд. Он прошел между двумя группами и, следуя указателям на вход, вошел на автовокзал.
Там все выглядело намного лучше. Зал был просторный и светлый. Перед кассой стояла очередь, часть пассажиров сидела или лежала на синих металлических сиденьях, но никто из них не обращал особого внимания на Джеда. Мальчик пошел по краю и направился к билетным автоматам. Он выбрал один, оказавшийся самым медленным. Его дисплей был покрыт чем-то жирным, но все же Джеду удалось расшифровать направление и выбрать маршрут. Он вытащил десять банкнот по двадцать долларов из связки, которую взял из дома приемных родителей, и засунул их одну за другой в отверстие автомата. Затем он добавил четыре монеты по двадцать пять центов, которые принадлежали ему. Он забеспокоился, когда машина, казалось, не реагировала, но успокоился, когда из отверстия вышел его билет.
Джед не обратил внимания на автоматы по продаже напитков и закусок и направился в кафе. Он просмотрел меню. Он умирал с голоду. Он хотел заказать все. Это был бы его первый прием пищи как независимого человека, и он думал, что заслуживает настоящего пира. Насколько он мог вспомнить, выбор здесь был почти таким же, как в «Макдональдсе». Джед давно не ел гамбургеров. Его приемная мать их не одобряла. Или, скорее, не одобряла расходы на них. Джед не был уверен, что из этого правда. Не то чтобы это имело значение. Его совершенно не интересовали ее предпочтения, но ему приходилось думать о средствах, которыми он располагал.