— С твоей помощью. В общем, ты нас спас. Даже не знаю, сможем ли мы когда-нибудь тебя отблагодарить.
Разговоры о благодарности меня уже утомили, я устало прикрыл глаза:
— Позови Ступающую Мягко, пожалуйста.
Несмотря на обилие дел, глава клана появилась быстро. Кицуне заканчивали сборы, пара грузовиков уже ушла в аэропорт, где Хитрый Нос грузил вещи на зафрахтованный чартер. Ждали меня. Ступающая Мягко присела, так, что наши лица оказались приблизительно на одном уровне.
— Вы о чем-то хотели поговорить со мной, господин Максим?
Я еще раз обдумал свое положение и пришел к выводу: раскрыть карты стоит.
— Вы что-нибудь знаете о волшебнике по имени Малик? Ярко-голубые глаза, на правой руке носит черную перчатку.
— Постойте-ка, — задумалась кицуне. — Вероятно, вы говорите о Малике аль-Фатах Насер бен Ибрагиме, бывшем члене Ордена Крылатой Ночи. Полгода назад его приговорили к смерти за попытку переворота, использование запретной магии, но он, кажется, бежал.
— Он меня изменил.
Говорить было трудно. Внешне мои эмоции никак не отражались, но внутри я кипел. До сей поры мне не приходилось никому рассказывать свою историю, и сейчас слова приходилось буквально выталкивать из горла. Кажется, несмотря на мою каменную неподвижность, Ступающая Мягко поняла состояние собеседника. И не торопила с рассказом.
— Малик хотел создать идеального воина. Неуязвимого для магии или лучшего из современного оружия, нечувствительного к ядам и серебру, способного к быстрой регенерации. Не знаю, какие еще качества он хотел придать своему творению: маг редко снисходил до разговоров с нами. Богом он оказался жестоким.
Насколько я понимаю, ему требовались люди с определенным набором генов, несущие в себе кровь различных рас — оборотней, наг, сидов, драконов. Или маг проводил отбор по каким-то иным признакам, мне не известным. Как бы то ни было, он отдал приказ своим подручным доставить меня и еще десяток человек к себе в лабораторию. Полагаю, мы были не первой партией «подопытных свинок». Зато половина из нас стала первыми, сумевшими выжить и измениться. Приобретшими те качества, которые Малик хотел видеть у своих будущих солдат. Не знаю, что он делал с нами: в памяти зияют провалы — я почти постоянно находился в забытьи. Мутация заняла полгода.
Перенесли изменение семеро. Еще двое погибли в тренировочных схватках. Малик проверял своих тварей, подвергая постоянным испытаниям, заставляя сражаться с пойманными людьми, оборотнями, какими-то другими, не знакомыми мне существами. Сколько это будет продолжаться, я тогда не знал. Сбежать возможности не появилось: надсмотрщики не оставляли нас ни на минуту. Кроме того, хотя магия и не действует на нас непосредственно, Малик находил иные способы контроля. Фантазия у него хорошая…
Мне повезло. Однажды утром потолок пещеры, в которой нас содержали, вздрогнул, по стенам побежали трещины. Я рискнул и попытался снять с шеи контролирующий ошейник. Голову мне оторвало взрывом, но это не важно — я успел регенерировать до того, как заявились надсмотрщики. Куда-то исчезла магия, выход из клетки оказался свободен. Охранники знали, на что способны творения Малика, и все равно я убил всех. — На мгновение я зажмурился, вспоминая дикие картины кровавой бойни. В памяти всплыли картины разорванных человеческих тел, отлетающая в вихре кровавых брызг туша оборотня, ощущение боли от ударов пуль, укусы затопившего коридор пламени. Броня не выдерживала, но в тот момент меня никто не смог бы остановить. — Кажется, они успели покончить с двумя моими сородичами, прежде чем уцелевшие смогли вырваться на свободу. Я видел пепел от сгоревших тел.
Мне не было известно, что произошло с Маликом, кто напал на него. Не хотелось попасться под горячую руку. Впрочем, в тот момент все мои мысли занимало бегство. В суматохе я выскочил на поверхность и, пользуясь нечувствительностью к магии, удрал как можно дальше. Несколько дней путал следы, не решаясь ни выйти к людям, ни вернуться обратно. В конце концов решился узнать, что стало с магом или хотя бы его домом. Нашел пепелище.
— А что стало с еще двумя вашими сородичами? — видя, что я замолчал, решилась задать вопрос старейшина. — Насколько я поняла, вы не единственный, кто уцелел?
— Не знаю. Мы потеряли друг друга из виду, а какой-либо связи у нас нет.
Говорить больше не хотелось. Короткий рассказ вымотал сильнее, чем схватка со стаей перевертышей, и я надеялся, Ступающая Мягко оставит меня одного. Отвечать на ее вопросы буду потом. Однако оказалось, главе клана есть, что сказать:
— Малик аль-Фатах Насер бен Ибрагим считался самым талантливым из ордена Крылатой Ночи. Он получил титул мастера в двести лет и вскоре вошел в состав их Совета, приобретя немалое влияние и множество врагов. Он любил власть и не скрывал этого. Неизвестно, в какой момент он запутался в своих интригах, как птица в силках, однако семь месяцев назад орден объявил его преступником и попытался арестовать. Безуспешно: Малик бежал. Теперь за его голову назначена награда, но получить ее будет не так-то просто.
— Я найду его.