— Прости, дедуля, мы сейчас будем, — отвечаю, подмигивая. Дедушка в своем репертуаре, пожив среди коренного населения, он сам не заметил, как набрался от местных словечек, а также перенял вспыльчивое поведение. Благо он быстро отходил. Улыбнувшись, я вновь повернулась к Феде, он уже встал и протянул бархатную коробочку. На мой невысказанный в шоке вопрос, что это. Мужчина взял мою руку себе в ладонь и не церемонясь надел на безымянный палец обручальное кольцо. — Федя, — шокированная, уставилась на палец, который только что навсегда окольцевали одним махом. — Я… я…
— Ты станешь моей женой, — говорит твердо, и это не вопрос.
— Да? — переспросила я, все еще одурманенная ситуацией, и как лихо она повернулась.
— А что, у тебя другие планы? — игриво издевается надо мной, положив ладонь мне на живот. — Идем, этой новостью нужно поделиться с Ликой и Владимиром. Обрадуются, вот увидишь.
— Федя, постой, — хватаюсь за него, как за спасительный плот. — Может не будем торопиться? — пристально смотрю ему в глаза, в которых пробегает искорка недовольства.
— Родная, — Борзый гладит меня по плечам, периодически сжимая их. — Я ждал восемь лет. Четыре из которых провел в неведении и обмане, что Лика не моя дочь. Твой отец нагло наврал, когда мой частный детектив следил за вами. После того, как я вернулся, тут же занялся поисками тебя. Даже с Рейном однажды пересекся, и он, кстати, тоже подтвердил, что Лика уже рождена от него. — Федора захлестнуло зло, и я почувствовала, как мужчину немного колотит от воспоминаний. Но я жду, что он расскажет мне еще. — Тогда я плюнул на все, и перестал высматривать каждый журнал, где ты ненароком появлялась. Но все изменилось, — он замолкает, шумно сглотнув.
— Что заставило тебя засомневаться? — с нетерпением жду, а вопрос все же вырывается.
— Я не знаю, что меня подтолкнуло, или кто, но, сменив частного сыщика, узнал, как меня хорошо водили за нос. Даже на расстоянии Петров ухитрился взять меня под контроль и кормил той информацией, которая была выгодна только ему, — разозлившись, Федя с отчаянием поглядел на меня, — потом вытряс из первого информатора все до последней капли, и только тогда принялся действовать. Варя, я потерял драгоценное время, но обрел столько связей, благодаря которым смог твоего отца наказать за отобранную жизнь. Я жалею об упущенном, но умом понимаю, что мог и проиграть.
— Мне было плохо без тебя, — выпаливаю, смахивая слезинку, — очень. Особенно хуже стало, когда спустя пару недель после расставания узнала о беременности. Я искала тебя, очень долго и всюду. И даже звонила, — теперь волна прошлого, прожитого отчаяния снова захлестнула, будто опять пленку зажевало именно на тех моментах, когда я не знала, каким окажется выход.
— Я не хотел давать надежд, что смогу вернуться живым, Варь. Мне правда хотелось ответить тебе на каждый звонок, который с замиранием сердца игнорировал, а потом просто выбросил сим-карту. Выполняя условия твоего отца, в первую очередь хотел, чтобы он, наконец, оставил тебя в покое. Но я круто ошибался, а потому заплатил немалую цену. — Федя замолчал, и мне стало тоскливо. — Я бы хотел вернуть все, но… — накрыв ладонью его губы, Борзый замолчал, а я покачала головой.
— Пусть оно останется там, — тихо шепчу, — в тот период в моей жизни не было места ни для кого, кроме Лики. Я всю себя посвятила нашей девочке, а теперь хочу, чтобы мы были все вместе счастливы.
— И мы будем, — заверяет Борзый.
Пусть нам предстоит еще во многом разобраться, но от судьбы не убежишь. Родители пытались сделать из нас марионеток, а в итоге поплатились за свое коварство и сучность. Позже Федя рассказал мне о докладе на отца, и знаете, я ни капли не сожалела, что он получил по заслугам. Теперь ни о каком продвижении по служебной лестнице отцу не видать. Ну, а мама… она уехала на дачу, и все обвинения пропустила мимо себя. Впрочем, как обычно. День задался нелегкий. Лика сначала с неким недоверием относилась к Феде, а к вечеру уже заснула у него на руках, пока мы наслаждались пикником на пляже всей семьей. Наша девочка несколько раз задавала вопрос, на сколько мы останемся у дедушки, и переглядываясь с Борзым, мне лично хотелось остаться рядом с родным человеком вблизи подольше.
— Пусть спит, — мой мужчина целует в щечку нашу дочь, накрывая тонким пледиком. — А завтра расскажем, — твердо произносит, решив расставить все точки.
— Согласна, — облокотилась спиной о дверной косяк, и, с нескрываемой улыбкой, смотрю на заботливого Федю.
Оставив Лику в ее комнате, сами отправились на пляж. Борзый прихватил с собой корзинку с едой и широкое покрывало. Дедушка, конечно, уже успел помочь Феде, организовать наш романтический вечер. Их теплые, дружеские отношения здорово удивили меня, и только потом я догадалась, кто стал вторым информатором Борзого — мой дед. Я была приятно ошарашена, что все это время оба дорогих для меня человека сражались за правду.
— Потанцуем? — Федя галантно приглашает меня, протянув руку. Мы жарили на костре зефир, запивая красным вином с личного виноградника. Сделав пару глотков, отставила стакан, заменяя его на сок.
— Конечно, но только обнаженными и в море, — коварно ухмыляюсь, затем приступаю снимать с себя тонкий топ и шорты. Застыв на месте, Борзый быстро принял вызов, и теперь мы друг перед другом абсолютно нагие. Мужчина томно глядит на меня, пробегая по каждому изгибу моего тела, но останавливается на губах.
— Иди сюда, — берет за руку, и сам притягивает к себе, опаляя жаром. Дыхания сбиваются у обоих, а сердца стучат в унисон. Он начинает целовать меня, поглаживая ладонями талию. Музыка звучит приглушенно, но этого достаточно, чтобы создать уютную атмосферу для двух жаждущих душ любви. — Мне всегда будет мало, — разорвав поцелуй, Федя шепчет у губ, соприкасаясь лбами.
— Мне тоже.