– Не хотите ли чаю? – предложила экономка. У нее сияли глаза, а растерянность сменилась немного нервозным воодушевлением. Она так старалась услужить, что Кэтрин лишний раз убедилась: гости здесь большая редкость.

– Благодарю, я бы не отказалась.

Экономка поспешно удалилась. Не успела дверь за ней затвориться, как тут же открылась другая, и появился Герцог в домашней бархатной куртке.

В копытце он держал визитную карточку Кэтрин. Герцог посмотрел на Кэтрин, потом на Мэри-Энн и тихонько вздохнул, вроде бы разочарованно.

Кэтрин вскочила с кресла и сделала реверанс.

– Добрый день, Ваша светлость!

– Леди Пинкертон, какой сюрприз! – Он жестом предложил ей сесть и сам сел на напротив, закинув ногу на ногу.

– Я так давно не бывала у вас с визитом. Надеюсь, время подходящее.

– Как и любое другое. – Герцог положил карточку на серебряный поднос. Точно такой же поднос служил для визитных карточек в их имении в Черепашьей Бухте, только там карточки обычно лежали целой грудой, а эта оказалась единственной. – Когда миссис Фыркинс передала мне вашу карточку, я подумал, что вы, возможно… пришли… не одна.

– Не одна? – Кэт покопалась в памяти. – Ах да, моя матушка тоже сейчас ездит с визитами, и я не сомневаюсь, что и она скоро вас навестит.

Герцог покрутил плоским носом.

– Ваша матушка. Да-да. Как поживают Маркиз и Маркиза?

– Очень хорошо, благодарю вас. А как… – Кэт помедлила, – ваше имение?

– Недурно, – Герцог тоже замешкался, – но, сказать по совести, немного одиноко.

Свои слова он сопроводил улыбкой, больше похожей на гримасу, а у Кэтрин почему-то сжалось сердце. Ей вдруг стало жаль Герцога, который вечно в одиночестве подпирал стенку на балах Короля, не решаясь танцевать и не вступая в разговоры.

Раньше такое поведение казалось Кэт высокомерным, но, возможно, дело в том, что он просто застенчив? Удивительно, как эта мысль раньше не приходила ей в голову.

– Могу ли я предложить вашей служанке сесть? – робко спросил Герцог, пока Кэтрин подыскивала вежливый ответ.

Мэри-Энн как раз скромно присела на край дивана, когда вернулась экономка с чайником, чашками и вазочкой ячменного печенья на подносе. Дрожащими руками она стала разливать по чашкам чай, при этом стреляя глазами то на Кэт, то на Герцога, так что раза два плеснула мимо. Герцог хмуро поблагодарил и отослал ее, сказав, что с молоком и сахаром он справится сам. Он склонился над подносом, и Кэт невольно ахнула, увидев у него на шее повязку с пятном запекшейся крови.

– Вы ранены, Ваша светлость?

Герцог Свинорыл взглянул на нее и смущенно опустил голову.