С тех пор, как мы помирились с Ринатом прошло три дня. Сегодня среда.
А вчера, во вторник, у нас в гостях были его родители. Отмечали примирение звездных деток. Жарили на лужайке барбекю и пили пиво. Мамы болтали о новой Миланской коллекции Channel. Сговорились метнуться на выходные пошопиться. Мы с Ринатом были гвоздем вечерней программы. Правда, он отдувался за двоих. Шутил и смеялся. Развлекал своей легкостью всех. А потом утащил меня в мою комнату и бесстыдно трахнул.
Долго обнимал и целовал, мерзко облизывал. Я делала вид, что в восторге. И не понимала, как долго мне еще терпеть эти издевательства над собой. Добровольные, а от того еще больше унизительные.
И ответ напрашивался неутешительный — всю жизнь!
Три дня, что мы снова встречаемся, Платон не появлялся в универе. Я не видела его байк. Его наглые и циничные зеленые глаза. Его внушительную фигуру в мрачных баллахонах и намордниках.
Он свободнее меня.
Ему плевать на мнение окружающих. На свой внешний вид. На восприятие его в обществе.
Он сильный. Стальной. Не сломался от окружающего осуждения. Не прогнулся под систему.
Сам один выстроил свою жизнь так, как посчитал нужным и одевался также. Броско. Кричаще. С мистическим ужасом своей черноты.
А я снова в короткой теннисной юбке и на каблуках. В футболке с откровенным вырезом и раскрашена, как блядь.
Я не могу выглядеть просто. По домашнему.
Я глава чирлидинговой команды. Я первая красавица универа. Я стерва, которой все завидуют и не понимают, что нечему завидовать.
Что я обыкновенная пустышка. Марионетка в руках родителей, продавших меня за одобрение кредита. Кукла Рината, трахающего меня теперь, когда ему вздумается.
Я кто угодно. Только не я…
— Киса, так синие можем тоже взять, — Ринат ослепляет мой мутный взгляд своими отбеленными зубами. Я моргаю часто, чтоб не расплакаться. О чем это он. Киваю на всякий случай.
— Мне кажется лучше белый. Цвет чистоты, и он самый яркий, — довольно заключает Камилла. Ее пальцы переплетены на здоровой лапищи борца Тимура.
Он согласно кивает.
— И на белом можно замутить помимо надписи еще трехмерное изображение. Нанести карту или доску для серфа. Прикинь, детка, написать Панай на манер китайских иероглифов. Потом будем смотреть видео и не вкуривать, че за хрень написана.
— Надо уже заказывать, — с умным видом подытожила Мари.
Бля, о чем они?!