— Все нормально. Не переживай, принцесса…
— Послушай. Мне срочно нужна моя тачка. Скажи где мой Порше, — голос Лили стал деловым.
А воспоминание за ее машину больно меня разочаровало… Я за решеткой, а ее сейчас волнует лишь тачка…А я придурок поплыл. Решил, что богатая мажорка изменилась и со мной из за большого и светлого чувства.
— Конечно, запиши адрес гаража… — мой голос приобрел стальные ноты. Я продиктовал ей место схрона тачки. Под ребрами стало так противно и мерзко, словно туда коты испражнились. Сукааа. Неужели я, как последний лох, поверил в искренность этой стервы.
— Я ее забираю. Мне надо с тобой встретиться. Все объяснить, — проговорила корыстная девка с разочаровываюшей меня интонацией.
— Не получится. Да и смыла нет…
Я отключился. Отдал отцу телефон.
— Я хочу уехать сейчас. Пусть смонтируют закрытое судебное заседание. Мне похрен, как ты Витторио это сделаешь, — проговорил я. Единственным желанием было убраться из вонючего клоповника подальше. А особенно из города и страны. Подальше от этой стервы.
— Платон. Ты ведь понимаешь, что это невозможно. Три дня это самый минимум, — уверенно произнес адвокат.
— Ладно. Похрен. Но не больше трех дней, иначе я сам сбегу.
— Сынок, пожалуйста, я очень тебя прошу в этот раз завязать с криминалом. Пусть этот неудачный угон будет последним. У тебя вся жизнь впереди. И я хочу, чтоб ты строил ее с умом…
Я посмотрел на простую кровать, застеленную серым постельным бельем. В голове стало пусто и тихо. Только образ любимой принцессы уверенно таял и на его месте возникал стервозный и надменный оскал шлюхи. Все таки Лилия Харитонова, ты не пробиваемая сука. И изменить твою продажную сущность оказалось мне не под силу…
Дни тянулись медленно и уныло. Настроение было в полном дерьме. И это не от содержания меня под стражей. А это из-за мыслей о Лили.
Разочарование и тоску сменила лютая злость. Я не хотел ее видеть больше никогда. Ей насрать на меня. Девку все это время интересовала только ее говенная тачка.
На третий день ко мне привели посетителя.
Я даже не встал с кровати. Я знал, что это не Лили. Ее пропускать я запретил конвоирам. А она, сука, и не приходила.
Дверь отворилась и вошел Кэн. Лощенная морда друга недовольно сморщилась при виде меня.
— Бля, Брэйн, я не знал. Клянусь… Мы с пацанами ничего не знали…Это была подстава. Мне кажется, что это Сэм сдал тебя, — заговорил сразу он с порога.
Я махнул рукой
— Та, похуй.