У них были знакомые, но ни одного по-настоящему близкого друга, так как ателье отнимало слишком много времени. Родственников не было. В целом мире нас только двое, часто повторяла мать, но это немало, у многих и того нет.

Среди приятелей Шей было несколько молодых людей, которые ухаживали за ней, но никого из них она не захотела видеть своим мужем. Мать уговаривала ее получше присмотреться к некоторым поклонникам. Выбери человека достойного, говорила она, и постепенно научишься любить его. Не доверяй чувствам, доверяй рассудку.

И Шей старалась следовать материнским советам. В числе ее поклонников были, как она считала, вполне достойные люди, под стать отцу, чей образ Шей боготворила. За ней ухаживали очень приличные, по ее мнению, юноши, но ни один из них не заставил ее сердце петь; в чувствах Шей не было той силы, которую познала ее мать, раз столько лет хранила верность мужу.

Нет, любовь миновала Шей, и несмотря на настойчивые уговоры матери, девушка отказывалась довольствоваться меньшим. Когда ей исполнилось двадцать три, все решили, что на ней можно поставить крест.

Самой ей было трудно согласиться с таким мнением. Она любила книги, ей нравилось рисовать, и она знала, что хорошо моделирует шляпки, особенно ей удавались причудливые изделия, привлекавшие клиентов в ателье. Эти вдохновенные идеи, а также карикатуры, которые она рисовала на своих знакомых, были порождением чего-то, что девушка, отличавшаяся спокойным и рассудительным характером, держала в тайне от всех. Шей понимала, что никогда не станет хорошим художником, но у нее было развито чувство юмора, которое она скрывала, опасаясь обидеть людей.

Но сейчас самое главное для нее — мама. Шей даже не могла представить себе, как будет жить без нее. Сара Рэндалл была ей не только матерью, но и другом, учителем. От одной мысли, что впереди ее ждет одиночество, Шей сразу терялась. Хотя временами она восставала против материнской властности и строгих правил, но всегда чувствовала ее глубокую любовь.

А теперь…

Безысходное отчаяние охватило девушку, когда раздался стон больной.

— Принести чего-нибудь? — шепотом спросила Шей, поймав мягкий взгляд серых глаз.

— Я бы хотела…

— Да-да?

— Будь осторожна, Шей, когда решишь выйти замуж. — Глаза Сары наполнились слезами, этого Шей уже не могла вынести. Раньше она никогда не видела, чтобы мама плакала.

— За такого, как папа?

Сара почти ничего не рассказывала Шей об отце, и дочь вскоре перестала выспрашивать, полагая, что мама все еще глубоко переживает смерть мужа. Давным-давно Сара проговорилась, что он был обаятелен. Красив, обаятелен и честен.

Но сейчас Сара не ответила на вопрос, рот ее искривился, когда новая волна боли сотрясла худенькое тело. Она впилась ногтями в руку Шей, расцарапав ее до крови. Потом боль немного отступила.

— Прости меня, Шей, — прошептала мать. Шей наклонилась к ней поближе.

— Тебе не за что просить прощения.

— Я думала, что так будет лучше. — Сара смотрела в лицо дочери, всем сердцем желая, чтобы та поверила ей.

— Конечно, родная, — произнесла Шей, хотя не понимала ни причины внезапного волнения, охватившего больную, ни смысла сказанного.

Туту больной вырвался крик. Шей бросилась из палаты на поиски медсестры. Через несколько минут после укола серые глаза Сары заволокло туманом.