- Дай мне пару минут, я переоденусь и мы…
- Алена, я еду один, - отрезал мужчина.
- Это еще почему? – та уперла руки в бока и сурово посмотрела на мужа.
- Понимаешь…
- Нет, не понимаю!
- Я на мотоцикле поеду, ты же его терпеть не можешь.
- Ничего, переживу.
- Сейчас холодно и…
- У меня нормальный иммунитет, не заболею!
- Хм, - задумался Светозар. Как ему отговорить жену ехать с ним? Ведь понятное дело, как только она попадет в среду гонщиков, сразу поймет, где ее муж пропадал по ночам. А сейчас как раз время начала сборов.
Пока Светозар пытался придумать вескую причину, чтобы оставить жену дома, Алена прошмыгнула в свою комнату и переоделась в удобную одежду. Фигура у нее сохранилась хорошо. Что двадцать лет назад, что сейчас – вообще не отличить. Поэтому она могла позволить себе многое. Вот и сейчас облачилась в обтягивающие джинсы, которые не стесняли движений и свободного кроя свитер. Только куртку потеплее надеть, и все - можно смело садиться на мотоцикл.
Увидев жену, богатырь недовольно нахмурился. Не нравилось ему, когда на нее чужие мужчины посматривали. А сейчас невольно она только подчеркнула свою зрелую красоту. Но времени разбираться не было, и они, быстро набросив на себя верхнюю одежду и обувшись вышли из дома. Не забыв захватить запасной шлем.
Ветер норовил пробраться под одежду и как следует погулять по телу, но Алена мужественно терпела дискомфорт. Не время жалеть себя. Чем быстрее они домчат до места начала гонки, тем больше у них шансов найти и вернуть дочь. Алена крепче обвила талию мужа руками. Ей было страшно. В первую очередь за свою девочку, а потом уже из-за бешеной скорости. Она только однажды пошла на поводу у Светозара и села за мотоцикл. Слезала с него уже с трясущимися ногами и руками. А тот лишь подивился, чего она такая бледная и два слова связать не может.
- Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном.
Я сидела на лежащей в самом дальнем углу соломе и который час пыталась извести своих тюремщиков. Их было двое, и они то и дело подходили к массивной деревянной двери. Эти наглые рожи мелькали в небольшом решетчатом окошке на уровне глаз.
- Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно.