— Мне тоже, Шарлотта, но мне необходимо навестить бедную Джейн: она написала, что ее мать сильно повредила свои руки, — извиняющимся тоном сказала на это Вивиан, пряча украшение подруги в свою сумочку.

— Мне так жаль… Перелом?

— Бедняжка перевернула на себя котелок с кипящим супом, и обе ее руки сильно обожжены.

— Матерь Господня! Бедная женщина! Это просто ужасно! — Шарлотта глубоко вздохнула. — Но, Вивиан, возможно это Господь гневается на нас? Сперва заболела ты, затем — племянница мистера Крэнфорда, и вот теперь горе пришло в дом твой Джейн… Боюсь, как бы с моими дорогими родителями не случилась какая-нибудь беда! Море не прощает слабость, и стоит лишь буре разыграться сильнее, чем может вынести их корабль, может случится трагедия! — Девушка перекрестилась.

— Моя дорогая Шарлотта, не вздумай даже думать об этом! — нежно сказала ей Вивиан. — Они доберутся до Дании живыми и невредимыми, уладят там свои дела и вернутся к тебе… И мы попросим их устроить большой бал! Надеюсь, к тому времени Энтони тоже вернется в Лондон.

— Да, да, ты права… Мне не следует предаваться грусти и поддаваться этим темным мыслям…

— Приехали, мисс, — вдруг услышали девушки громкий бас кучера Эрика.

Подруги взглянули на дом, у которого остановилось ландо, и на лицах обеих пробежала тень страха и нежелания находиться рядом с этим мрачным старым деревянным домом, ни на этой пыльной, полной бродяг и пьяниц улице.

— Вивиан, ты уверена, что это правильный адрес? Джейн живет в этом страшном доме? — пролепетала Шарлотта, ежась, как от холода.

— Увы, моя дорогая, не всем повезло родиться в богатой семье, — нахмурилась Вивиан.

— О, я не желала обидеть Джейн, нет! Прости мне мою глупость! — поспешила оправдать свою нечаянную грубость бедная Шарлотта.

— Я не сержусь, моя дорогая, — широко улыбнувшись, сказала тронутая чистотой сердца подруги Вивиан. — Но мне нужно идти: надеюсь, Джейн дома. Если желаешь, можешь пойти со мной: я рассказывала ей о тебе.

— Это так приятно, правда… Но, милая, я думаю, мне лучше остаться здесь, с Эриком: вас с Джейн, должно быть, ожидает довольно интимная беседа, — деликатно ответила на это Шарлотта.

— Не скучай: я постараюсь не нарушать покой бедной миссис Грант и не задержусь в этом доме надолго. — Вивиан грациозно, не дожидаясь помощи кучера, вышла из ландо и, поднявшись по узкой скрипучей деревянной лестнице, робко постучала в тонкую, довольно шаткую дверь.

Но никто не откликнулся на стук и не открыл дверь, хотя в доме были слышны голоса. Вивиан постучала еще раз, в этот раз громче, но вновь осталась без ответа. Решив, что, должно быть, хозяева дома увлечены разговором, девушка твердо взялась за потресканную ручку и потянула на себя дверь, которая оказалась незапертой.

“Благородная леди, как же! — с иронией подумала Вивиан, осторожно зайдя в дом и тихо закрыв за собой дверь. — Ворвалась в чужой дом! Непрошенная! Словно я одна из тех грабителей, которые с таким восторгом глазели на ландо Шарлотты!”

— Если бы ты вела себя как подобает прислуге, а не наивно думала, что эта твоя мисс Коуэлл считает тебя своей подругой, то сейчас ты бы продолжала работать в Гринхолле и получать хорошие деньги! — насмешливо сказала Нэнси своей сестре, которая, сидя в крохотной кухне, на трехногой старой табуретке, чистила несколько картофелин и одну морковь, чтобы сварить их на обед для своей немощной матери.

— Ты не знаешь мою мисс Вивиан! Она хорошая и добрая! — твердо возразила Джейн: несмотря на то, что в словах ее старшей сестры была доля правды, она не желала, чтобы та очерняла имя ее дорогой подруги.

— Если она такая хорошая, как ты заявляешь, почему она до сих пор не нашла для тебя место? — криво усмехнувшись, воскликнула Нэнси и скрестила руки на груди. — Эта графиня не дала тебе рекомендаций, а значит, работа в домах знатных господ тебе теперь не светит! В трактире работать ты не хочешь… Ты, смотри, благородная слишком!

— А ты бы хотела работать среди похотливых и пьяных мужиков? — буркнула в ответ Джейн, ловко снимая ножом кожуру с овощей. Она была одета в старое серое платье, а ее волосы были заплетены в длинную темную косу. Глаза девушки были красными и опухшими: она много плакала, но все же не корила мисс Вивиан за свое увольнение, понимая, что всему виной была жестокость и злость ее бывшей хозяйки леди Крэнфорд.