Анна демонстративно закатила глаза.

– Малыш, ты, конечно, можешь снова пилить через лес. Я, например, такого желания точно не имею. Машин у нас нет. Не работают, прикинь. Отторгает их наш мир. А вот на велике вдоль лесочка-милое дело.

Блондинка подтвердила свои слова, ухватив одного из двухколесных железных коней, и, устроившись на кожаном... как оно вообще называется... сиденье, наверное. Одной ногой она опиралась о землю, а вторую уже поставила на педаль.

Я себя чувствовал очень глупо. Последний раз ездил на велосипеде сто лет назад. Однако при воспоминаниях о их чрезвычайно неудобном для путешествия лесе, пришёл к выводу,  лучше ехать, как дурак, чем идти, но тоже как дурак, спотыкаясь об огромные коряги и длинные корни, прущие из земли, словно главное их назначение-не давать передвигаться нормальному человеку.

Мы выехали со двора и я всеми фибрами души, а также взмокшей спиной, чувствовал, что сквозь окна на нас пялится  Дом Чёрной Розы в полном составе.

Мало всего этого, так Анна ещё и начала напевать, едва мы отъехали на пару километров. Получалось у неё ужасно, просто отвратительно.

– Милая тётушка, – я специально обратился именно так, зная, что блондинку это чрезвычайно бесит. – Ты решила облегчить Итону задачу и уморить меня до того, как мы даже увидим эту Пустошь? Он тебе приплачивает за такие изощренных пытки? Интересно, чем? Натурой?

Анна фыркнула, но, слава богу, заткнулась. Однако через какое-то время случилась новая напасть. Она начала декламировать стихи о красоте природы родного края. Я медленно, но верно закипал.

– Не хочу показаться грубым, но... Мля, ты чего!!! Издеваешься?! Дальше что по программе? Танцы? Музицирование?

Анна рассмеялась.

– Да я просто стараюсь тебя отвлечь от тяжёлых дум.

– Кто тебе сказал, что они у меня есть? Все, что волнует на данный момент мою душу и сердце-это отсутствие Алисы. Вообще-то я вроде отправляюсь в опасное место. А милая моя смылась, лишив рыцаря ободряющего поцелуя.

– Хорош. – Противненько хихикнула блондиночка. – Вы всю ночь друг друга так ободряли, что сна никому не было. А у нас, вообще-то, коллектив чисто женский. На стену лезли, мечтая хоть о каком-нибудь, самом завалящемся, мужичке.

Если в этом месте она ждала моего смущения, то очень зря. А вот воспоминания о Принцессе, её теле, её страсти, тут же нарисовали в мыслях крайне волнующую картину.

– Прекрати! – Рявкнула Анна, – Ты всегда должен помнить, что твои особо сильные эмоции отражаются на окружающих. Мне сейчас сексуального возбуждения совсем не хочется.

Я показал ей средний палец, чуть не свалившись при этом с велосипеда, хотя в принципе, правда говорят, научился ездить на нем один раз, значит это на всю жизнь.

Всё-таки Анна была права насчёт более подходящей скорости двух колес. Достаточно быстро пейзаж вокруг нас стал меняться. Деревья попадались все мельче и выглядели так, будто со дня на день рассыпятся от гнили.

– Вот она, Пустошь, – Мрачно сказала блондинка, когда вдали обозначилась последняя линия хоть какой-то растительности, потому что за ней шла бесконечная, теряющаяся в жарком мареве то ли степь, то ли пустыня. Песок перемежался проплешинами жёлтой сухой травы, а вокруг было поразительно тихо.

Среди серых скелетов умирающий деревьев маячили три силуэт. Мы подъехали ближе и я смог распознать братца, рядом с которым отирались близнецы.

– Джонни, послушай меня очень внимательно.