– Не надо. Сама расскажу . Прямо сейчас.

   – Уверена?

   – Да. Не волнуйся. Позвоню тебе чуть позже. Хорошо?

Джонатан открыл  дверь, помогая выбраться из машины, а затем поцеловал, от чего ноги мои подкосились, в голове возникла очаровательная легкость, а  ненасытная, оказывается, женская сущность захотела прямо  здесь и сейчас забраться на этого мужчину сверху, чтоб снова почувствовать его резкие, сводящие с ума движения и обжигающие ласки.

Когда он оторвался от моих губ, я чуть ли не потянулась следом, подвывая от разочарования. Да уж...

Оливия и Майк крепились изо всех сил, судя по их сжатым ртам и горящим от невысказанных приколов глазам, но молчали.

Джонни, помахав мне из окна, умчался в даль, а я резво поскакала к дому, срочно нуждаясь в совете, подсказке и хоть каком-то адекватном выводе о всей этой ситуации вокруг Джонатана, меня, Итона, сбесившихся атлантов.

Открыла дверь.

   – Анна!

Тишина.

– Анна, ты где, е-мое!

 – Тут.

Тетка как-то странно пропищала ответ со стороны столовой. Я вошла в комнату и почувствовала, что сейчас рухну на пол без чувств, или по крайней мере притворюсь, что без чувств.

За столом, вкушая вечернюю трапезу восседала моя тетка с лицом, бледность которого, конечно, придавала ей аристократического шарма, но все же пугала; София, светящаяся от своего сучьего удовольствия и красивый импозантный мужчина, с легкой сединой в висках.

  – Вот, видишь, Алиса, наша Софочка, как истинная дочь своего Дома, помогла Князю.

Мне кажется, если бы Анна умела плеваться ядом, то потопила бы сейчас эту сволочную брюнетку в слюне.

Получается, Софа, в обход Марины, провела Владыку в этот мир. Действительно. Это же не запрещено, а значит – разрешено. Убью суку.

   – Приветствую тебя, Белая роза Черного Дома.

Я послушно склонила голову, лихорадочно соображая, сколько еще времени она пробудет на моих плечах. Выходило по всему, что не очень долго.