– Всем молчать!!! – короткая фраза заставляет всех притихнуть. Задаю вопрос еще раз, обращаясь к своим.
В ответ слышу полную трагизма историю о том, что девушка по имени Ганна замаялась сидеть в кузове, да и понадобилось ей отлучиться в… кустики. Решив, что находится среди друзей, она отправилась в вояж вполне самостоятельно. Что, конечно же, не прошло незамеченным для двух драгун, которые были озабочены не служебными обязанностями, а физиологическими потребностями и, за неимением других развлечений, предложили ей увлекательную прогулку на троих по близлежащим окрестностям. Отказавшись от подобного удовольствия, Ганна вернулась обратно, но избавиться от излишнего внимания не удалось. Тут, как назло, появился Федор, который решил… Короче говоря, или в мире имя женщине – коварство, или на войне все мужики очень быстро тупеют, стоит им увидеть юбку.
Тем временем появляется Потанин, удивленный моим исчезновением. С лету врубается в ситуацию и решает помочь:
– Скворцов, Тюрин, если не понимаете нормального языка с первого раза, я дам время подумать. Обоим – по четыре часа под ружьем. Устроит? Доложитесь взводному. Всем разойтись! Денис Анатольевич, там командир вернулся, просит на чай…
Да, наверное, если в армии и есть что-то эротичное, то это – дисциплинарные взыскания. Так было, есть и будет…
Через час, напоенные чаем (мои все-таки с драгунами помирились и тоже почаевничали), дождались автомехаников, которые исправили машину, и отправились дальше, отблагодарив хозяев парой «люгеров», типа на долгую память…
Глава 39
Наконец-то въехали во двор штабного особняка. Оставив всех возле машины, бегу искать Валерия Антоновича. Господин капитан изволят находиться в кабинете и вместе с Дольским и Ломовым что-то негромко обсуждают. Увидев меня, вся троица удивленно приподнимает брови. Типа картина «Не ждали». Раскланиваюсь:
– Здравствуйте, господа! Здравия желаю, господин капитан! Разрешите доложить, группа с задания прибыла.
– Здравствуйте, Денис Анатольевич. Признаться, удивлен, не ждал вас так скоро. Что-то случилось?
– Нет, Валерий Антонович. Группа задание выполнила. В качестве языка взят в плен начальник оперативного отдела Третьего резервного корпуса. При нем – портфель с картами и документами. Также захвачена документация летного отряда и шифровальные книги германской радиостанции. Аэропланы и автомобили уничтожены. Наши потери – один раненый, эвакуирован с группой. После этого счел задачу выполненной, принял решение возвращаться. Во время отхода совместно с партизанским отрядом штабс-капитана Волгина были уничтожены экипаж машины-ловушки и кавалерийский взвод противника. При прорыве через линию фронта были встречены драгунами Девятнадцатого Архангелогородского полка. Благодаря ротмистру Уварову и его молодцам сумели дойти без потерь. Пленный и документация находятся в трофейном автомобиле во дворе.
Присутствовавших коллег выводит из оцепенения фраза Бойко:
– Анатолий Иванович, распорядитесь насчет пленного. Документы отправьте сюда. Петр Иванович, сие по вашей части. Готовьтесь, будем изучать добычу. Денис Анатольевич, доложите подробней. Вы что, умудрились разгромить германский штаб?
– К сожалению, не сподобились. Пленный и вся документация были захвачены в охотничьем домике какого-то графа, который предоставил его в распоряжение германского авиаотряда.
– Вот как?.. – Капитан Бойко непроизвольно бросает взгляд на дверь, за которой скрылся Дольский, встает и начинает расхаживать по комнате. – Сидите, сидите, Денис Анатольевич. Мне так удобнее думается. Продолжайте, пожалуйста.
– Техника отряда уничтожена. Но есть одно щекотливое обстоятельство. Командир гауптман фон Штайнберг с личным составом был взят в плен. Но по окончании операции по ряду причин пришлось предоставить им свободу.
Валерий Антонович останавливается и пристально смотрит на меня:
– Объяснитесь, подпоручик. Причины, которые заставили вас принять такое решение?
– Германцы почти все попали в плен в бессознательном состоянии. Расстреливать их я не стал, тем более, там присутствовали гражданские. Часть пилотов получила химическое отравление при попытке потушить пожар. Не исключен летальный исход. Тащить с собой полсотни пленных – значило бы погубить группу и провалить операцию. Мы и так с трудом оторвались от преследования. В отношении германцев руководствовался, в частности, Памяткой русскому солдату и соображениями о том, какой шум в мире поднимет германская пропаганда, если всплывет факт расстрела пленных русскими войсками. Не говоря уже о том, что акция возмездия за замученного солдата была бы дискредитирована.
– Хорошо, докладывайте дальше.