Ленин безучастно смотрит на ржавый крюк в стене.

Сталин на кухне у окна. Пьет чай.

Петроград. Мариинский дворец.[32]

Зал заседаний Временного правительства.

Вечер.

На трибуне вещает Керенский.[33] Министры скучают. Среди них Терещенко.

Рутенберг с места перебивает Керенского:

– …А очень просто! Надо чтобы Указ правительства выполнялся!

– Продовольственный вопрос, Петр Моисеевич, в связи с которым вы приглашены, у нас следующий на повестке дня, – отбивается Керенский. – Так что…

– Нет! Я же вижу, Александр Федорович, что вы уже идете на попятный?! И вот это как раз имеет прямое отношение к ситуации с хлебом в Петрограде. Ведь невооруженным глазом видно, что трудности с продовольствием в городе искусственные. Явный саботаж с целью вызвать взрыв недовольства у жителей. И все дело в Ульянове, которого поддерживают немцы. Если мы сейчас не захватим эту шайку…

– Перестаньте! Володя Ульянов учился у моего отца!

– Ну, мало ли какая шваль могла учиться у вашего отца, Саша.

– Бросьте, Пинхас. И вообще у меня нет времени. Мне пора на митинг в цирк.

– О! Наконец-то я нашел название тому, что наблюдаю вот уже неделю. «Цирк»!

– Перестаньте паясничать!

– Перестану, если вы дадите жесткую команду губернскому сыску. Пусть расшибутся в доску, но достанут из-под земли. Троцкого тоже под суд! Вам доложили результаты расследования расстрела демонстрации на Невском?!

– Это голословно. Бундовцы могут печатать в своей газетенке любой бред. Я, как адвокат с громадным стажем, вижу, что веских доказательств нет. Большевики выиграют суд. И вообще, я тороплюсь. У меня выступление.

– Езжайте, Саша! На манеж! Там вам и место. Оркестр туш! Та-та-та! На арене сам Керенский. Спаситель России!

– Вы, Пинхас, много на себя берете!

– Вы даже не представляете, гражданин Керенский, как много я на себя взял!