— Само отвалится. Надеюсь, что скоро.

— Разве в жизни мало поводов для радости? Посмотри на улицу: в Москве лето, жара, девки полуголые весёлые толпами на улице. Знакомься — не хочу! А ты всё хандришь.

— Анаксимандр. А ты взгляни вокруг прямо сейчас. Видишь смерть, пустоту, разложение, заброшенность и вечную мерзлоту? А когда-то здесь жизнь била ключом и играла всеми красками. Надо ли радоваться?

— Вижу. Если бы только здесь. Ведь в твоей душе то же самое. А раньше внутри тебя и снаружи фейерверк светил во все стороны, мама не горюй! Заснул здесь, проснулся там! Заснул на одной, проснулся в другой. Виски рекой, веселье горой. Романтика!.. Вот почему ты сейчас другой?

— Потому что сквозь печаль и слёзы отчетливее видна безысходность мирового бытия… Или, если говорить иначе, Хирон с Плутоном и Сатурном спустя годы вошли в полную силу.

— Эх, Бася! Мне кажется, бабу тебе надо. А то всё один, да один, как бирюк. А ведь тебе почти тридцать. Вот жену тебе хорошую, ладную, ещё деток, и будет счастье, грусть-печаль пройдёт.

Я затушил бычок и раздумывал, засмолить ли ещё цигарку. Вроде бы и курить не хочется. А умереть с дополнительной сигареты не получится. Сколько бы не предупреждал Минздрав, что капля никотина убивает лошадь, а практические эксперименты всё никак не подтверждают теорию. Хотя, может лошадь и сдохнет, с непривычки-то. Она же не курит.

— Как бы тебе помягче ответить, Анаксимандр… Думал я, думал и надумал: прежде чем подчинить себе инстинкт самосохранения, взять его под полный контроль, надо сначала покорить гору пониже и подчинить себе инстинкт размножения. Вот и тренируюсь в этом направлении, беру в узду своё половое желание. А чтобы подчинить полностью, то и не контактирую телами с противоположным полом совсем. Чтобы ни размножения, ни телесного удовольствия. Потом второй инстинкт подчиню, а там, глядишь, и Смерть смогу призывать по своей воле, а не дожидаться, как Ждун Великосидящий.

— Бася! — строго сказал нудный дух. — Дети — цветы жизни.

— Сдаётся мне, что не бес ты, Анаксимандр. А какой-то дух от родовой линии, вот и печёшься так о размножении.

Я не видел внешность внутреннего голоса, но ясно представил картину, как он разводит руками в бессилии и грустит. "Как же так, Бася?.." И слёзы у него капают на ледяной пол и сразу замерзают.

— А вот так! Я — Человек! "Природа не храм, а мастерская. И человек в ней работник". Так сказал классик. А я вобью свой афоризм в архив великих цитат! Скажу, что я хозяин своей природы, я хозяин своей плоти! Spiritus dominat forma!"