sacrifice

В МКБ-11 (международный классификатор болезней) есть такой диагноз, как 6B64 «Диссоциативное расстройство личности». В более привычном для нашего слуха варианте это раздвоение личности. Есть ещё и частичное расстройство. В общем, есть такая патология, воспетая и популяризированная в литературе и кинематографе.

Внутри писателя как представителя творческой профессии сосредоточены вселенные, отдельные миры с мириадами обитателей. И все локации, все обитатели его внутреннего мира в какой-то степени являются частью его самого. Надо только оговориться, что его внутренний мир, откуда автор черпает идеи для своих произведений, включает в себя не только его личный теоретический и практический опыт, но и его незамкнутое подсознательное, подключённое к бесконечному хранилищу бессознательного. Творец здесь выступает в роли демиурга, перенося описание жизней персонажей, характеры, события и обстоятельства их судеб на рабочее полотно. И во все свои истории, во все изображения он вкладывает частицы себя. Персонажи — его осознаваемые или неосознанные грани, это субличности.

Маг, вспоминая свои прошлые воплощения в процессе восхождения, обретает «союзников», то есть сливает в одно гармоничное целое личности давно минувших столетий, соединённые с ним неразрывной нитью духа. Он обретает часть памяти, часть способностей из ушедших жизней. Эти субличности живут в нём. И он их контролируемо использует. Писатель также подконтрольно применяет свои субличности, берёт их грани, знания и умения и отдаёт персонажам. В этом отличие мага и творца от больного с частичным или полным расстройством личности. От гения до безумца один шаг под названием «контроль и намерение». Один шаг, который может быть выше, длиннее и крепче Великой Китайской стены, ибо взращён годами в тяжелых испытаниях. А может быть и тоньше волоса.

«Каждая из моих книг понемногу убивала меня».

Норман Мейлер

Творец, является ли он истинным проводником своего духа или каких-то иных существ, гениев, муз, что посылают ему ценную информацию свыше, либо он приземлённый труженик пера, выстраивающий свои монументальные работы по плану и штрихам, словно точный архитектурный чертёж с множеством точных данных, словно инженерную научную работу, — в любом случае в хорошем варианте исполнения своего предназначения через творение он отдаёт себя персонажам, он проживает вместе с ними их жизнь, познаёт и пропускает через себя их горе и радость.

Сюда же добавлю вдогонку: «Сгорая сам, свети другим».

Я далёк от мысли, что данные высказывания о том, что нетленные (пусть даже для самого автора) произведения выкладываются кусочками своей души и сердца, ложны, наигранны или слишком драматизированны. Я сам как бы недалёк от творчества, графоманю потихоньку, даже в сей момент. Поэтому мне знакомо рыдать над горем матери, теряющего своего сына на страницах моего произведения. Ведь я уже близко познакомился с её ребёнком, я его хорошо узнал, проникся симпатией, а тут он умирает, причём очень несправедливо… Это я к тому, что автор, погружающийся полностью и всецело в процесс творения, не может не жить пространстве творимого/передаваемого. Он в том числе и оживляет этот описываемый им мир, этих людей, он отдаёт себя этому. Сакральная жертва творения. Как бы пафосно это ни звучало, но это так.

Поэтому некоторые зодчие своих вселенных действительно сгорали в творческом полёте, как быстрые метеоры в ночном небе. Со своей колокольни скажу, что для меня здесь нет большой драмы, ибо в силу своих личных особенностей (что огромными буквами отражено в натальной карте) воспринимаю жизнь и её характеристики, каков бы ни был их полюс, как естественную часть существования, как неотъемлемое свойство процесса приобретения опыта и научения. Жизнь жертвенна. Люди падают и взлетают, на пути им встречаются чёрные бездны отчаяния, горы, препятствия, сложности, предательства, смерть и разрушения. Люди проходят и через периоды счастья, веселья, рождения детей, соединения с близкими, ощущают восторг успеха и воодушевление. Целая гамма бытия доступна и обязательна для людей в их бесконечном цикле перерождений. Жизнь творческого человека в данном аспекте богаче и глубже: он проживает не только события своей судьбы, но и жизни персонажей, которым отдаёт себя. Но это нормально, это часть творческого процесса, часть человеческого бытия, не драма и не трагедия. Другой вопрос, что некоторые авторы, отдав себя, вложив свою душу и сердце, символически умирают и тут же воскресают в обновлённой форме, как Феникс, как бессмертный скорпион, и движутся дальше. А кто-то не способен к подобной регенерации. Поэтому некоторые сгорают быстрее.