Через час мы покинули догорающую деревню, вместе с оставшимися в живых жителями. Обоз получился довольно большой, крестьяне забрали всё, даже сельхозинвентарь, вилы, грабли, лопаты и прочий инструмент, который чудом уцелел. Погибших жителей похоронили, точнее, кремировали, так как копать могилы было просто некому.
До замка добрались часов через пять, уже ночью. В замке уже знали о случившемся и ждали нашего появления. Сам Новар сидел в своём кресле около ворот, лично встречая своих крестьян и нас. При свете факелов лицо барона было, похоже, на морду рассерженного медведя. Его пальцы с такой силой сжимали подлокотники кресла, что казалось, ещё немного и крепкое дерево треснет.
Я въехал в ворота последним и как только оказался во дворе, то есть в безопасности, силы меня покинули. Я ткнулся носом в гриву коня и потом свалился на землю. Что происходило после, в памяти как-то не отложилось. Проснулся я утром уже в своей кровати, совсем голый и уже кем-то отмытый от грязи, сажи и крови. В маленьком камине тихо потрескивали дрова, на столе стояла корзинка с едой и большой кувшин с вином. В комнате кроме меня никого не было, поэтому я без стеснения встал и оделся. Взяв корзину и кувшин, сел в кресло, стоявшее у камина и, стал, есть, глядя на огонь. Мясо и свежий хлеб запивал вином, оказавшимся сейчас совсем не таким, что мне приносили до этого. Это вино было красное и сладкое, словно в него мёда добавили.
Глава 5
Хлопнувшая дверь заставила меня, вернуться в реальный мир из воспоминаний вчерашнего дня. Обернувшись, увидел Чареса, он был хмур и немного бледен. За его спиной стоял мужик, держа в руках точно такое же кресло, на каком я сейчас сидел. Сам Чарес держал в руках ещё один кувшин с вином и большой кусок копченой свинины.
— Не помешаю?
— Нет, входи, может быть вдвоём сидеть, будет не так грустно.
Вскоре Чарес уселся в кресло справа от меня. Между нами поставили пустой бочонок, на который он и водрузил мясо с вином.
— Налить?
— Нет, мне уже хватит, — я отказался, голова и без вина трещала словно старая крыша под натиском сильного ветра.
— Хм, а Эрит бы не отказался, — он посмотрел на мою реакцию после этих слов. Я никак не отреагировал, продолжал, молча, смотреть на огонь в камине. — Не бойся, не выдам. Я знаю, что ты не он и с памятью у тебя всё в полном порядке. Это ведь я решил, поменять вас местами, настоящий Эрит погиб, точнее убили его как сопливого мальчишку, он даже, и ударить-то никого не успел.
Я повернулся, посмотрев на дверь. Она была плотно закрыта и того мужика, что кресло для Чареса принёс, в комнате уже не было.
— Никто нас сейчас не слышит, так что можем, нормально поговорить.
— Чего ты хочешь? Зачем тебе эта подмена?
— Зачем? За тем, что у Новара больше нет никого из семьи, жена умерла, сына убили, род прекратил своё существование, точнее почти прекратил. Новар ещё жив, но наследником обзавестись уже не может. Я когда тебя там, на поле, увидел, даже глазам своим не поверил, ты точная копия Эрита. Я всё время присматривался к тебе, проверял, опасался того, что зря это сделал. Уж извини, без присмотра никак, на кону всё-таки не только род Волар, но и моя жизнь, да и не только моя, а и твоя тоже.
— Ну и как, выяснил, что хотел?
— Ну, так скажем, не много, но достаточно, чтобы понять то, что ты оказался в тысячу раз лучше настоящего Эрита. Ты привык драться и умеешь это делать, но ты не привык убивать. Я видел твоё бледное лицо, там, в деревне. Видел, как ты переживал за простых крестьян. Эрит так бы не смог, да и драться он не умел, его убили бы там, — Чарес сделал большой глоток вина и замолчал, посмотрев на огонь. Я тоже молчал, не понимая, к чему в итоге приведёт наш разговор. Признаться и рассказать кто я и откуда, или начать врать, что прибыл откуда-то издалека, но из этого мира. Соврать правдоподобно не смогу, так как не знаю ничего, а признаваться во всём, как-то тоже не хочется, можно получить большую кучу проблем.
— Знаешь, мне по большому счету всё равно кто ты, но я бы хотел, чтобы ты и дальше был Эритом Воларом, так будет лучше для всех. Если не будет Новара и Эрита, людям придётся ох как не сладко, чужие крестьяне по положению почти что рабы. Можешь мне ничего о себе не рассказывать, меня твоя прошлая жизнь не интересует, просто пообещай мне, не вредить ни Новару, ни его людям.
— Обещаю, даже могу пообещать, что сделаю всё, что смогу для того, чтобы всем стало жить легче, — на такие условия я был согласен, любые другие были бы для меня равны смерти.
— Вот и договорились, я со своей стороны могу пообещать, что помогу тебе в этом, да и во всём остальном тоже. Подскажу, если чего-то не знаешь, научу тому, чего не умеешь, а тебе как я понял, есть чему учиться. В седле держишься как мешок с дерьмом, думаю потому, что верхом ты мало ездил. Ладно, если мы договорились, я пойду, дел в замке сейчас заметно прибавилось. Последний вопрос, как тебя зовут-то по-настоящему?