- Кем работает? Мама - бухгалтер. Главный бухгалтер.

- Нет, я имел в виду вообще: какая она?

- Моя мама? Даже не знаю. Она веселая. И добрая.

- А папа?

- У… Папа - умный.

- А ты? - Егор ей подмигнул.

- Я? - Юлька засмеялась. - Не знаю. Я тоже добрая и веселая. Наверно.

Ей было хорошо. Кухня вернула свой привычный уютный вид, и разговаривать с Егором ей очень нравилось. Он время от времени говорил что-нибудь такое, от чего ей становилось весело и хотелось смеяться.

- А котел сегодня топили? - вдруг озаботилась Юлька.

- А что, тебе холодно?

- Да нет, просто я про него забыла. А мама мне велела никому не доверять топить котел. Она и мне-то не очень доверяет. Мама ужасно боится пожара.

- Я топил котел, и, как видишь, пожара не случилось. А почему вы его сделали дровяным? Сейчас и на газе делают, и на солярке. Гораздо проще.

- Мама хотела, чтобы была печка. Папа хотел газовый котел. Нашли компромисс, - улыбнулась Юлька. - Я тоже хотела печку. А когда котел топится, можно перед открытой дверцей сидеть.

Как здорово, что Егор умеет топить котел. И вообще - почему ей так хорошо с ним? Ведь вовсе не потому, что он заставляет ее смеяться. Совсем не потому. Сам он кажется немного печальным и задумчивым. Но ведь и не поэтому тоже. Юлька никак не могла объяснить себе, что же так сильно притягивает ее в нем. Почему ей совсем не хочется, чтобы он сейчас сказал, что давно пора спать?

Юлька поклевала салата, попробовала торт, а вот чашка крепкого чая не пошла ей на пользу - вернулась утренняя тошнота.

- Там вчера на елке игрушки слегка побились, - как бы извиняясь, сообщил ей Егор.

- Много? - Юлька расстроилась. Почти каждая елочная игрушка была ей дорога. Часть из них она помнила с далекого детства: старые игрушки привезли из города на дачу. А часть она сама выбирала, и выбирала тщательно и с любовью.

- Нет, не очень. Стекла убрали еще утром. Но они там так и висят разбитыми, наверное, их надо снять и выбросить.

Значит, спать еще не пора!

Юлька радостно кивнула: