— Вот ради этой рожи я и пришел сам, — отсмеявшись, выдавливает из себя он. — Не откладывай кирпичей, тебя отправляют на обучение к верховной жрице.

Вот ведь хтонический елдак! Кровь приливает к лицу, кулаки сжимаются и внутри поднимается волна жара. Воздух вокруг меня уплотняется и обеспокоенная харя шутника становится как в тумане.

Брат отступает на шаг назад, а я от неожиданности теряюсь и все сразу пропадает. И непонятные спецэффекты, и злость. Это что сейчас было вообще?

— Остынь, Игорь, — Яр примирительно поднимает руки. — Смотри, какой чувствительный. Контролируй себя. Без контроля тебя ждет кое-что похуже ритуала призыва памяти предков.

От веселья не остается и следа, теперь он напрягается, не сводя с меня глаз.

— Все нормально, — шиплю я. — Только не надо больше так шутить.

Ощущения необычные. Сила сгустилась и ворочается внутри, в районе грудной клетки. Не хочет успокаиваться, ворчит, как пустой желудок. Я делаю несколько глубоких вздохов, чуть отпускает.

— Постараюсь, — облегченно выдыхает брат, увидев, что я расслабился. — Но я серьезно, держи себя в руках. Я не буду пока говорить деду. Но если тебе сорвет крышу... Неуправляемый человек с даром - это же как обезьяна с гранатой. Помнишь, не помнишь - прибьют без разговоров. Вовремя тебя к верховной посылают.

— А кто она?

— Сам увидишь, — наглая усмешка возвращается. — А сейчас давай быстро. Душ, завтрак и поедем. Готовность тридцать минут.

Я управляюсь за двадцать. Ошпариваюсь в душе, прикусываю язык яичницей, обжигаюсь кофе. Но мне не терпится. Страх неопределенности прошел и подмывает скорее начать действовать.

Ярослав ждет на улице, рядом с машиной. Вылизанный до блеска черный «Мустанг» сильно выделяется на фоне классического особняка. Ух, вот это зверюга!

— Слюни подбери, братишка, — Яр довольно смеется и легко хлопает по крыше. — Залезай, погнали.

— Слушай, Яр, ты теперь что, ко мне приставлен нянькой? — я стараюсь отвлечься от приятного урчания движка, пока мы медленно выезжаем на улицу, вливаясь в поток машин.

Брат, развеселившийся от моего восторга, мрачнеет.

— Приставлен, да. Да твою мать! — вдруг орет он в лобовое стекло. — Шевелись или сваливай с дороги!

Машину бросает в бок, потом резко срывает вперед и меня вжимает в сиденье. Сзади слышится визг тормозов, но мы уже несемся по проспекту.

— Воу, воу, полегче, — манера вождения брата, мягко говоря, стремная.

— Что? — Яр, похоже, даже не понимает о чем я. — Короче, отпуск ты мне подпортил, конечно. Я не в обиде на тебя лично, понимаю. Так получилось.

Он снова ругается, на скорости обходит плетущуюся перед нами тачку и, подрезав, возвращается на свою полосу. Вслед нам возмущенно гудят.