Даю себе минуту отдышаться, собраться с силами и осторожно высовываюсь.
Безопасник выбирается, что-то приговаривая, срывается с края, уползает обратно с комом земли. Слов я не слышу, но по тону понятно - недоволен мужик.
Карабкаться ему надоедает сразу же и одну сторону котлована сдувает силой, превращая в пологий подъем. Панаевский поднимается, чуть прихрамывая, отряхивается и идет в противоположную от меня сторону.
И это все? Пальчиком на ноге только ушибся? Да когда же он ослабнет?
Перебираю в уме родовые умения. Ничего достаточно сильного, чтобы завалить этого монстра. Доспехи, ярость и чистая сила - это, конечно, хорошо. Но тут нужна хитрость.
Какое-нибудь плетение, чтобы отрезать его от силы. Как с Высшими демонами. Что-то там еще про отзеркалить говорили. Хтонь, как же мало знаний.
Кран, за которым я прячусь, стрелой нависает над длинным зданием. Пять этажей, частично облицованных блоками с оконными проемами. Есть где спрятаться и немного перевести дух.
Но перед ним открытый участок, большой риск стать замеченным. Смотрю вверх, голова начинает кружиться от одной мысли. Затыкаю боязнь высоты куда подальше и, до судороги цепляясь в ребристые скобы, забираюсь.
По стреле я ползу крабом, забывая куда нельзя глядеть - вверх или вниз. Поэтому смотрю во все стороны, усугубляя свою акрофобию. Подом мной все скрипит и шатается так, что начинает подташнивать.
Позволяю себе отдышаться, только добравшись до нужного места. Смотрю на расстояние до верхнего перекрытия и понимаю, что снизу оно казалось гораздо меньше. Тут, как минимум, метров десять.
Ветер трепыхается в одежде, мягко подталкивая. В нескольких метрах подо мной ворох порванных мешков. Но не факт, что без мусора в виде камней или еще чего пожестче.
Ну что, пора сделать прыжок веры.
Встаю, с трудом балансируя на шатающейся конструкции. Раскидываю руки и падаю вниз. Красиво у меня не получается. Я лечу, нелепо размахивая руками и ногами. И только под конец соображаю окутать тело плотным слоем защиты.
Падаю мешком, ударяюсь спиной, но защита помогает не переломать все кости. Пялюсь в небо, рассеченное гудящей на ветру крановой стрелой. Нет, больше никогда я такое повторять не буду.
Со стороны пустыря доносится крик:
— Вылезай, тваааарь!
Ух, какой настойчивый. Аккуратно поднимаюсь, задеваю какой-то хлам, жонглирую на краю, ловя. Железная банка выскальзывает из рук и громко падает, вызывая радостный вскрик Панаевского.
Опять бегу между кусками перегородок, проползаю под дырами окон, спускаюсь на пару этажей вниз и присаживаюсь на корточки, переводя дух.
Усмиряю дыхание и затихаю, вслушиваясь. Придется тебе хорошенько побегать, обыскивая эту махину. А там, гляди, выдохнешься и тут то я...
Подо мной ощутимо вздрагивает. Пошатываюсь, упираюсь ладонями в слой пыли на полу. Еще один удар, сильнее и ближе. От него частицы строительной грязи поднимаются в воздух, тут же забивая нос.