Через десять дней переброску контингента через Черное море завершили.

Девчонки успешно проходили курс молодого бойца, для увеличения их скорости в боевом режиме, пару раз совершал с сестричками коротенькие хронопереходы. Им повезло, стали в нашей армии супер-бойцами. К стрелковому оружию привыкли быстро и неплохо стреляли, гораздо сложнее давалась учеба.

Мозги степных красавиц нехотя воспринимали знания, по программам компьютера. Начинали учебу втроем с персиянкой Зариной, а сейчас под шлемами сидела полусотня девушек. Они не только учились, но и овладевали боевым искусством, так что полоса препятствий не пустовала.

Идею подали сестрички — Айгуль с Мадиной — дескать, многие красавицы мечтают служить в моей личной сотне. Им пришлось начинать с нуля, многие прилично владели холодным оружием, таким макаром и образовался отряд амазонок.

Как ни странно, он оказался настолько жизнеспособным, что через месяц его численность составляла четыре тысячи человек. Вот не ожидал подобной воинственности от нежных гурий, наверное, веяние времени, XIII век, век суровый.

В дальнейшем из амазонок формировали личный Государев полк.

На вооружение получили сотню пулеметов МГ-34 и КПВ, все девушки, поголовно, имели пистолеты ПМ, от карабинов они отказались из-за веса.

Командиром полка назначил капитана Аникея Муромского, бывшего начальника лагеря.

Мужик он смышленый и серьезный — настоящая военная косточка.

Остальных девушек партиями отправляли в Казань, в военный городок, причем часть уезжала в качестве жен гвардейцев.

По рации дал указание генералу Громову — поселить в казармах и поставить на довольствие будущих гвардейских жен.

Игнат Юрьевич, по-армейски, коротко ответил — есть, и на этом разговор закончился.

На двенадцатый день объявился Семен со своими головорезами. Из его доклада стало ясно — шороху на побережье будущей Турции навели достаточно.

Приказав Ярославу оставить в Крыму один полк, с другим срочно двигать сюда, в наш военный лагерь. Через неделю личный состав отряда поэтапно, эшелонами, отправился в сторону Мозыря, а далее на Минск.

Перед отъездом случилось забавное происшествие — Хронос, приехавший как-то на огонек, докопался до меня, чего клады не ищешь, денег мало не бывает.

Я пытался возражать, дескать, сам могу злато-серебро произвести, на что Предтеча ухмыльнулся.

— Оно так, Вольдемар, но не всегда срабатывает, поверь моему опыту, у меня произошло в свое время несколько обломов, так что надежнее естественное золото, да камни.

Он и подбил на поиски, потратили три дня, с помощью компаса, нашли клад, в труднодоступной пещере, целых тысячи двести семьдесят пять золотых монет II века до нашей Эры. Монеты находились в двух запечатанных смолой амфорах, от того хорошо сохранившиеся. Пытался половину отдать Хроносу, но тот отказался, ему, дескать, не нужно и так хватает.

А монетки ценные, любой современный музей удавится за обладание такими раритетами. Наградил сестричек-половчанок и двух телохранителей, принимавших участие в поисках, выдал по горсти золотых червонцев.

А раритетные монеты отправились в царскую сокровищницу, решил туда ценные и редкие вещи собирать. Государственная казна — это одно, а личная сокровищница Романовых, другое дело.