– Позвоните.

Лестница была застлана красно-синей дорожкой, удерживаемой на месте латунными прутьями. Стены и потолок были облицованы темным деревом, а источником света служили вделанные в стену канделябры со свечами.

Голова постепенно прояснялась после долгого нудного подъема. Франкс все еще тяжеловесно разворачивался на месте, когда я достиг площадки. Я потянулся и нажал на кнопку звонка у него над головой.

Приблизились быстрые шаги, и дверь распахнулась.

Там оказалась похожая на скелет женщина в сером шелковом платье. Обилие ювелирных украшений, бриллианты, золото, платина. Я решил, что она стара, но наверняка сказать не мог. На лбу и висках у нее проступали черепные швы, десны оттянулись далеко от зубов, а узловатые колени напоминали галлы на стебле травы.

– Здравствуй, Георг! – произнесла она легким, высоким голосом. – Приятно видеть тебя благополучно вернувшимся с Изнанки. Я уверена, что ты полон новых идей и.., и много чего еще. – Ее взгляд упал на меня. В глазах ее сверкала странная искра.

– Это доктор Феликс Рэймен, – сказал Кантор, – а…

– Меня зовут Франкс, – перебил жук, вероятно, беспокоясь, что его забудут представить.

– А это мадам Элизабет Люфтбаллон, – закончил фразу Кантор.

Она улыбнулась и сделала шаг назад.

– Зовите меня просто Элли. И входите. Я обожаю знакомиться со студентами Георга.

Она сверкнула мне отдельной улыбкой. Несмотря на ее высохший вид, было в ней какое-то обаяние. Совершенная конфигурация ее улыбки и идеальная симметрия напомнили мне засахаренные лимонные дольки.

Кантор провел нас мимо нее в комнату рядом с холлом. Ее обстановка напоминала отель Гилберта, особенно восточные ковры и симпатичный антиквариат. Там было еще несколько музыкальных инструментов. Пианино, скрипка, клавесин.

Венецианское окно с импостом выходило на непрерывно изменяющийся пейзаж вроде того, что я видел в Библиотеке форм. Я с минуту поглазел в него, потом повернулся лицом к комнате.

Кантор потихоньку переговаривался с Элли у двери, а Франкс обнюхивал все вокруг. Они явно ожидали гостей. Там был чайный столик на тонких ножках с чайными приборами и красивым шварцвальдским тортом.

– Это начинается снова, – прощебетал мне Франкс.

Одна его нога нервно дернулась.

– Что начинается? – Я плавно переместился поближе к торту. Он состоял в основном из взбитых сливок, посыпанных курчавой шоколадной стружкой. Я был готов попробовать саймионской еды.

Франкс собачкой следовал по пятам, а голос его звенел от волнения:

– Твои пророчества снова начинают сбываться. Я все это читал. Про эту комнату, про торт, эти слова, и снова ужасная смерть приближается ко мне на шуршащих крыльях!