– – Скрудж, – кричит Луи.

Тем временем Скрудж и я упорно стараемся заблудиться в джунглях. Наконец, мы присаживаемся отдохнуть у ручья, замаскированного хаотическим нагромождением лиан и корней.

– Океан должен быть в этой стороне, – говорит Скрудж, указывая вниз по течению.

– Но я слышу прибой вон в той стороне, – говорю я, показывая в противоположном направлении.

Скрудж склоняет голову набок и прислушивается. Наконец он придвигается ко мне близко-близко и шепчет:

– Это барабаны, Дональд. Ацтекские церемониальные барабаны.

И сразу же – БЛЮМП – нас накрывает сетью.

Тем временем мальчики нашли тропу и подкрались на расстояние полумили к Затерянной Пирамиде. Они залезают на высокое дерево и наблюдают за происходящим, а происходит какое-то торжественное празднество.

Пока они наблюдают, Скруджа и меня, связанных и извивающихся, несут вверх по ступеням пирамиды. На вершине за залитым кровью алтарем стоит верховный жрец.

По какой-то причине на нем темные очки и европейский деловой костюм.

– Что это за плаха? – шепчу я Дядюшке Скруджу. – Это не по правилам!

Но Скрудж потерял свои очки и не видит ни шиша.

Я пытаюсь рассказать ему про жреца, стоящего там с обсидиановым ножом в вытянутых руках, но Скрудж просто шикает на меня.

– Мак-Скряга спасет нас, – уверенно говорит он. – Мальчики приведут его к нам. Дирижабля еще не видно, Дональд?

Помощники жреца кладут нас на землю за алтарем.

Подо мной что-то вроде сливного отверстия. Я не могу сказать ни слова, потому что жрец одной рукой сдавил мою шею. Своим каменным ножом он вскрывает меня так ловко и спокойно, как другой вскрыл бы письмо. Я не могу на это смотреть. Мне почему-то не больно. Когда я в конце концов открываю глаза, я вижу свое высоко поднятое сердце, пульсирующее в лучах заходящего солнца.

Меня хватают грубые руки и сбрасывают с тыльной стороны пирамиды. Я, как мячик, прыгаю со ступеньки на ступеньку, пока не замираю в папоротниках у подножия.

Я лежу на спине и не могу пошевелиться.

Мои остекленевшие глаза прикованы к темнеющим небесам. Мне интересно, что со мной будет дальше. У меня никогда не было знакомых среди мертвецов. На фоне тусклого неба темнеет силуэт. Это дирижабль Мак-Скряги. Мальчики как-то сумели подать ему сигнал, и "теперь они на борту, «Ацтеки» в ужасе разбегаются, а Скруджа на веревке втягивают в кабину.

Я в последний раз слышу милые голоса мальчишек.