Находившийся в монастыре Званцев подошел к игумену с бумагами, что были обнаружены в карманах у одного из убитых людей Примуса.
– Гражданин настоятель, не могли бы вы мне ответить на вопрос: как получилось, что договор с этими людьми был заключен от вашего имени и вами же подписан…
– Они официально были наняты для уборки мусора и разбора старой кладки.
– Нестыковка получается. Вы же сами еще вчера утром меня предупреждали о том, что эти люди едут сюда искать сокровища, а сейчас делаете вид, что все это лишь стечение обстоятельств…
– Не спорю, заключил, а уже через день почувствовал тревогу и рассказал вам о своих подозрениях, построенных на моем интуитивном чувстве, но его ведь к протоколу не подошьешь…
– О том, что они едут искать сокровища?
– Но ведь они их нашли… Этого-то вы не станете отрицать? Другое дело, что индивидуальное стремление каждого из них обладать этими ценностями оказалось столь велико, что они начали просто убивать друг друга. Так как с каждым новым трупом возрастала и доля тех, кто оставался в живых… Господи, прости им этот грех, ибо они не ведали, что творили…
Званцев пытался осмыслить сказанное настоятелем, но уже понимал, что выстроенная им версия тает и ускользает из его рук… А игумен все продолжал:
– Или вы хотите сказать, что я сам подбросил им коробку с золотом? Да на это золото можно было бы построить колонну танков для нашей армии или несколько новейших самолетов… И если бы вчера послушали меня и прислали сюда хотя бы вас, то и люди были бы целы, и все золото досталось государству…
Далее Званцев рассуждения попа слушать уже не стал. В его голове это не укладывалось, и интерес следователя к попу как-то вдруг сразу угас.
А вечером на манеже цирка Георгий, в образе белого клоуна, увидел среди зрителей заразительно смеющегося Фому, который удрал на представление, чтобы еще раз, до того как цирк уедет в Омск, посмотреть на свою Золушку…
В ту ночь он не пришел в гостиничный номер, и Георгий до утра не сомкнул глаз. А под самое утро тупой ноющей болью обозначилась в сердце порядком подзабытая им пуля…
Рано утром игумен вновь постучался в кабинет следователя Званцева.
– Никуда ваш келейник не денется. Нагуляется и вернется. На то и молодость. Скоро Победа, а значит, начнутся и свадьбы…
– И все-таки я просил бы вас обратить внимание на его исчезновение… – еще раз попросил следователя Георгий.
– Обратим, поверьте, теперь уж обязательно обратим…
Дело в том, что накануне вечером в цирке на том же представлении сидел и сам Званцев с женой. А так как дело в связи со смертью директора Маргомакса пора было закрывать, то он решил для уточнения некоторых деталей после представления обязательно встретиться со старшим администратором цирка. То есть соединить приятное с полезным. Бесплатно вывести жену в цирк и закрыть бесперспективное дело. И зашел за кулисы, где и столкнулся с настоятелем монастыря, который, правда, был почему-то в светской одежде и куда-то так торопился, что не заметил самого Званцева в полумраке цирковых кулис…
– Что у вас в цирке поп делает? – первым делом спросил он, заходя в кабинет директора цирка.
– Не понял, о ком вы спрашиваете? – встав из-за стола и поприветствовав следователя, ответил старший администратор.
– О том человеке, что только что вышел из дверей вашего кабинета… о настоятеле монастыря…