– Не обращаю. – Отец Джорджа с подчёркнутым равнодушием отвернулся от мадам Дюпон и возвратил ружьё Люсьену. – Вот ваш карабин. Давайте же найдём лучшее применение нашей энергии. Нечего сотрясать воздух словами. Вы всегда славились рассудительностью, сэр. Возьмите же дело в свои руки.

– Надо немедленно собрать отряд. – Дюпон обвёл взглядом собравшихся. – Кто отправится со мной на поиски моей девочки?

– Едем! Едем! – дружно рявкнул в ответ десяток голосов.

– Я тоже поеду, отец, – проговорил с трудом Джордж, пытаясь разлепить заплывшие глаза.

– Куда тебе! – сурово отозвался Эндрю Торнтон.

– Это моя вина… Я должен… Я люблю Мари…

– Помогите мне перенести его домой. – Отец демонстративно не обратил внимания на слова сына. – Надо дать ему отдохнуть… Джентльмены, я прошу прийти в мою лавку тех, кто войдёт в отряд. Как только мой сын будет в состоянии подробно объяснить, где на них напал тот человек, можно будет отправляться в путь.

– Бедная девочка, – всхлипнула мадам Дюпон.

– Значит, опять Мерль?! – крякнул стоявший за спиной Люсьена Жерар и почесал голову сквозь свою красную шерстяную шапочку. – Жаль, что не удалось вздёрнуть его вместе с Саймоном…

Через пару часов на улице перед танцевальным залом собрался почти весь городок. Лошади возбуждённо всхрапывали, били копытами. Люди взбудораженно обсуждали случившееся, высказывали догадки, предлагали свои маршруты, обещали нашпиговать Мерля Падальщика свинцом и разорвать его лошадьми. В руках у всех были длинные кремнёвые ружья, на поясах – сумки с пулями, рога с порохом, ножи. Значительная часть пришедших людей была похожа на Жерара – они почти всю свою жизнь отдали лесу и горам, часто соприкасались с индейцами, привыкли ходить в такие края и попадать в такие переплёты, о которых и рассказывать страшно. Эти мужчины сразу выделялись своим обликом: суровые лица, прокопчённая замшевая одежда, никаких ненужных украшений. Пришли и такие, кто в молодости промышлял охотой или зарабатывал на пропитание наёмным солдатом, но с годами сменил бурную жизнь на ровное существование за конторкой в торговой лавке и успел позабыть, что такое ночёвка на сырой земле под открытым небом. Были и такие, которым никогда не приходилось не только спать у костра, но и пользоваться оружием; впрочем, этих последних насчитывались единицы, и они вовсе не думали заниматься поимкой Падальщика, а вышли на улицу из любопытства.

Люсьен Дюпон пришёл первым и ждал в седле, когда соберутся добровольцы.

– Едем же! – воскликнул наконец он, и конный отряд человек в десять помчался по улочке, устрашающе крича и поднимая клубы пыли.

Эндрю Торнтон устало махнул рукой вслед умчавшимся всадникам.

– Как думаешь, найдут? – спросил пробитый кашлем голос в толпе, продолжавшей топтаться перед танцевальным залом.

– Чёрт его знает, – ответил другой.

Эндрю Торнтон погладил свои усы и повернулся, чтобы уйти. В этот момент он почувствовал на себе чей-то взгляд. Оглянувшись, он увидел мадам Дюпон. Она смотрела на него такими печальными глазами, что у него заныло сердце. Он вздохнул, одёрнул свой замшевый сюртук и неторопливым шагом побрёл домой, к лежавшему в горячке сыну…

Час спустя отряд обнаружил брошенную коляску и одну из туфелек Мари.

– Вот следы, – сказал Жерар, указывая рукой на сорванные с кустарника листья.

– На оленью тропку двинул, – добавил другой, не меняя бесстрастного выражения лица.

– Что с Мари? – нетерпеливо спрыгнул с коня Дюпон. – Это её туфелька. Дайте мне взглянуть.