Предвкушение встречи снова вызывает во мне то ощущение прикосновения к более совершенному миру. Я иду к рынку, пробираясь по улочкам Лондона, и все мне кажется таким удивительно ярким – магнолии, красные автобусы, люди, выгуливающие своих лабрадудлей[1] (эти собаки уже повсюду!). Когда я добираюсь до рынка, я все еще пребываю в приподнятом настроении, у меня мурашки по коже от свежего воздуха. Долго ждать не приходится, Тильда и Феликс уже идут по тротуару ко мне навстречу.

Как обычно, в глазах Феликса улыбка, он крепко стискивает меня в объятьях, после чего мы направляемся в гущу толпы, пробиваясь к прилавкам, чтобы посмотреть на товар, а не на чужие головы.

Тильда и Феликс идут, приобняв друг друга за талию, они словно попугаи-неразлучники, и через час или около того я обнаруживаю, что постоянно иду позади, изо всех сил стараясь поучаствовать в беседе, и со мной что-то происходит – вопреки моим ожиданиям, воодушевление спадает, и я начинаю чувствовать скованность и уныние, они наполняют меня. Я, как тупая овца, молча следую за ними от прилавка к прилавку, пока они пробуют маленькие кусочки чоризо, салями или хлеб, пропитанный редкими оливковыми маслами. Феликс задает вопросы о технологии производства и вкусе, его голос кажется таким далеким, и впервые я замечаю, что его привычка говорить мягко вынуждает людей наклоняться, чтобы услышать его.

В какой-то момент он старается ради меня, говорит: «Попробуй вот это, Калли, очень интересные оттенки вкуса, не так ли, одновременно соленое и кислое?» И опускает кусочек козьего сыра в мой рот, который я послушно открываю. Рука Тильды расслабленно лежит в его согнутой руке, она смотрит на меня, ждет реакции. «Горький, – говорю я, – совсем не как чеддер». Затем мы идем к прилавку со свежевыжатым яблочным соком, бритоголовый парень разливает его в крохотные бумажные стаканчики.

– Привет, красавица, – говорит он Тильде, – попробуй.

И затем добавляет неизбежное:

– Кажется, я тебя знаю?

Куда бы Тильда ни пошла, ее узнают по роли в фильме «Ребекка». Даже когда она в больших солнечных очках. Она пробует напиток, но ничего не говорит, просто возвращает стаканчик обратно. Феликс уводит ее. Бритоголовый наклоняется ко мне и спрашивает:

– Кто это? Ее телохранитель?

Мы берем такси до Керзон-стрит, и Тильда с Феликсом идут на кухню делать обед из того, что они купили на рынке, я же сажусь на диван и перелистываю «Вог», лежавший на кофейном столике, пробую тестер аромата из журнала, растирая его по запястьям и шее. Поднимаю взгляд и замечаю, что Феликс с нежностью смотрит на Тильду, пока та раскладывает еду по тарелкам. Он провожает ее взглядом, когда она уходит в спальню. Потом сестра возвращается, он говорит: «Рубашка отлично смотрится». Она надела свободную рубашку лососевого цвета, почти прозрачную, и я уверена, что это подарок Феликса. Она выглядит дорогой, даже на мой взгляд, хотя я не разбираюсь.

– Мило, – добавляю я.

Она проплывает по комнате, как Кара Делевинь[2] по подиуму:

– «Живанши»!

– Тебе видней.

Она обхватывает Феликса руками и в качестве благодарности очень изящно целует его, после чего становится рядом с ним так близко, что их руки продолжают касаться друг друга, пока они разбираются с едой.

Я уставилась в «Вог», но не читаю. Напротив, я слушаю, о чем они говорят, хотя в основном Тильда задает Феликсу вопросы: «Что там насчет Хулио?», «Как много ты пробежал сегодня?», «Как тебе мой маникюр?», «А туфли тебе нравятся?». Очевидно, что интерес к его мнению обо всех бытовых вещах показывает, как сильна их связь друг с другом, атмосфера на кухне интимная, особенная. И вдруг, как гром посреди ясного неба, Феликс восклицает: «О, черт! Я не купил минеральной воды…»

Он говорит это с такой ненавистью и раздражением на лице, что в комнате как будто резко похолодало, как если бы в душе вода вдруг переключилась с горячей на холодную. И это совершенно несоразмерно проблеме. «Мне подойдет и из-под крана», – говорю я, Тильда отзывается: «Мне тоже». Но он уже на полпути к входной двери, которая с грохотом захлопывается за ним, и мы слышим, как он матерится, спускаясь по лестнице.

– Что это с ним? – Поднимаюсь с дивана и прихожу к ней на кухню, где она стоит, прислонившись спиной к холодильнику, как будто пригвожденная его словами.

– Да бог его знает… Феликс, похоже, сильно нервничает, когда дело касается газированной воды.

Я вижу, что Тильда старается не заплакать, похоже, внутри у нее настоящая буря эмоций.