— Почему он? — ревностно возмутилась Ева, поднимаясь и возмущенно поглядывая на обоих мужчин.
— Ты хочешь превратится в фонарь? Чтобы нас за версту видно было?
Гор как всегда прав, и Ева, недовольно сверкнув в сторону ухмыляющегося Раукса, согласилась с ним. Камень реагирует на своего жреца и начинает жить своей, слишком «яркой» жизнью.
— Ты точно уверен, что приглушить плиту Кастра можно именно в склепе?
— А у тебя есть другие предположения?
— Нет. — Пожала плечами Ева и, с замиранием сердца заметив, как пальцев коснулась рука высшего, чуть тише добавила, — я чуть не сдохла от счастья, когда увидела вас.
Тихо засмеявшись и увлекая ее вниз по винтовой лестнице северной башни, Гор на пару секунд задержал взгляд на ней. Опустил глаза на губы и отвернулся.
— Мы тоже волновались за тебя…
Как только тяжелый, массивные двери склепа раскрылись, в лицо ударил запах сырости, затхлости и смерти. Ева, до этого момента сомневающаяся, что припрятали плиту Кастра в склепе, окончательно согласилась с сокольничим. Бог маниту, жизненной силы, духа…Куда, как не в дом мертвых тел, запихать то, что излучает само стремление жить.
Перед ними простирался огромный зал со стройными рядами саркофагов на постаментах. Раз, два, три — по семь в каждом, — Ева, бормоча себе под нос, озадачено поглядывала на тяжелые, толстенные крышки последних убежищ влиятельных лиц государства.
— Не будем терять время Гор, да?
Раукс ушел чуть в сторону и тревожно скользил взглядом по сводам зала, но здесь трудно что либо рассмотреть. Свет факелов едва достигал витражей, а до утра еще далеко.
Гор приставил палец к губам и Ева замерла. Несколько секунд они простояли в полнейшей тишине. Но что-то не так.
Кивнув в сторону, высший пошел первым. Ухватившись за край отодвинул плиту. Сморщившись, Ева заглянула внутрь. Полуистлевший труп, с тускло поблескивающими железками на провалившейся грудной клетке, видимо, прижизненные регалии. Что ж, скользнула взглядом по закатанным рукавам Гора, дело пойдет быстрее. Она-то переживала, как ворочать эти тяжеленые литые крышки гробов. Раукс двинулся к следующему и плита соскочив, с оглушительным шумом, упала на пол.
— Пусто.
— Идем дальше, — тихо проговорил Гор, протянув Еве один из мечей укрепленных за его спиной. Вопросительно посмотрев на него, приняла оружие и, по настороженному, неподвижному взгляду высшего поняла — они здесь не одни.
Горло свело от мощных толчков взбесившегося сердца. Теперь она и думать не могла о камнях, только косилась на тени в альковах стен.
— Пусто.
На поверхности одного из саркофагов, у самой стены, взметнулось облачко пыли, едва заметное, но Ева уловила его боковым зрением. Сжала рукоять меча. Гор с Рауксом уже вскрыли почти половину захоронений, когда они решили напасть…Тени Церона!
Один попытался напасть сзади, вскочив на саркофаг позади нее, но противника уже ждали. Размахнувшись и ударив по ставшему видимым псу императора, Ева серьезно повредила ему голеностопный сустав. Щелкнув пастью, тот повалился в сторону и упал между рядов. На Раукса с Гором напали с противоположной стены и как только Ева закончила с тем, которого ранила, она расширившимися глазами, застыла наблюдая за развернувшейся бойней. Их много, около десятка, но Гор…Высший буквально крошил потерявших невидимость теней, в одной руке меч, с холодно-голубым лезвием, в другой — его родные, любимые лезвия-когти, выпущенные на полную длину. Вскочив на саркофаг, и перепрыгивая с одного на другой, он по пути умудрялся вскрывать крышки и одна из них припечатала подкрадывающуюся позади него тень к полу. Добил его уже разгоряченный, с улыбкой-оскалом Раукс.