– В машине проспится, – дед тянет меня к дверям, проталкиваясь сквозь толпу.

– Дай только в туалет схожу. На секунду.

Старик, похоже, сейчас лопнет со злости.

– Да ладно. Ехать-то нам долго.

На часах пол-одиннадцатого. Сейчас Антон займет свое место подле дяди. Баррон, наверное, уже меня разыскивает. Только мы точно не знаем, когда Захаров отправится в туалет. У него, может, мочевой пузырь резиновый.

– Я пойду с тобой.

– Слушай, ну уж пописать меня отпусти. Обещаю не буянить, ладно?

– Ну да. Нет, не отпущу.

Мы проходим мимо кухни в темную дальнюю часть ресторана. Я оглядываюсь. На Захарове повисла какая-то красотка с длинными золотистыми волосами, ее рубиновые серьги сияют гораздо ярче его бледно-розового камня. Вокруг все расшаркиваются, пожимают руки в перчатках, обещают дать денег для фонда.

И тут в толпе я замечаю знакомое лицо. Лила? В свете люстры ее волосы кажутся белоснежными, губы накрашены кроваво-красной помадой. Ей нельзя здесь быть, слишком рано, из-за нее все сорвется.

Резко поворачиваюсь к столам с едой, к ней, но Лила уже исчезла.

– Теперь-то что? – ворчит дед.

Запихиваю в рот сырник.

– Пытаюсь перехватить что-нибудь поесть, вот что. Ты же совсем спятил – тащишь меня куда-то.

– Я знаю, Кассель, ты тянешь время: постоянно смотришь на часы. Завязывай со своими глупостями. Иди в туалет или не иди, и сразу поехали.

– Ладно.

Мы заходим в туалет. Без двадцати одиннадцать. Сколько еще получится тянуть кота за хвост?

У зеркала причесываются несколько мужчин. Около раковины тощая блондинка с припухшими веками нюхает кокаин, она даже не обернулась в нашу сторону. Запираюсь в первой кабинке, усаживаюсь на крышку унитаза и пытаюсь успокоиться.

Десять сорок три.

Лила, интересно, специально вышла? Хочет все провалить? А это вообще она была или у меня уже галлюцинации на нервной почве?