– Знаешь, лучше в компании лакомиться молодым цыплёнком, чем в одиночестве жевать старую курицу.
Иногда всё осточертевало так, что она сбегала из ненавистной квартиры, пряталась. Хозяин звонил и ласково предупреждал, что найдёт беглянку из-под земли и отделает так, что мало не покажется. А не поумнеет – вывезет на дамбу и утопит. Кто её хватится, кому она нужна, шлюха подзаборная?
БУНТАРКА
Бабушка воспитывала сначала Юлю, а когда у Юли родился малыш – водилась с правнуком. Когда бабушка умерла, Юле пришлось бросить школу и устроиться работать в городскую больницу, санитаркой на полторы ставки.
Во-первых, решился вопрос с ночлегом – спала на кушетке в закутке с вёдрами и швабрами. С едой – выручали жидкие больничные супы и каши. Врачи закрывали глаза на то, что пока Юля добросовестно драила тряпкой этажи, рядом крутился тихий мальчик. Сердобольно подсовывали бумаги и карандаши: рисуй. Жалели, поили в ординаторской чаем, угощали конфетами и шоколадками, которые дарили пациенты.
На руки Оля получала около шести тысяч рублей. Ах, с каким наслаждением рядом с сутенёрами я бы увидела на скамье подсудимых тех, кто допускает в стране такие преступные зарплаты! Самое там им место.
– Ты что, дура – пластаться за гроши?! – поразилась молодая соседка, с которой Юля ждала автобус в деревню. – Вон, на руки страшно смотреть – хлоркой изъедены (хвастаясь, повертела перед Юлиным носом ярким изумрудным маникюром). Знаешь, сколько наших (она перечислила окружные деревни и сёла) нашли здесь непыльную работёнку?
Сколько раз Юля сбегала с непыльной работёнки – не хватит пальцев на руках пересчитать. Штрафы, субботники, удары кулаком в лицо, угрозы завезти на дамбу и утопить. Снова штрафы и бесплатные отработки, угрозы расправиться с бабушкой и сынишкой. У хозяина она возглавляла чёрный список.
Юля покорилась только тогда, когда Хозяин пообещал открыть сынишке, чем занимается его мамочка. «Только не это!!»
Однажды её с другими девчонками привезли в сауну на берегу пруда. «Контрактник в увольнительной… Хочет развлечься». Вышел обмотанный полотенцем мускулистый парень – и выбрал её на два часа. За час они управились, а в оставшееся время она, впервые найдя искреннее сочувствие, плакала и рассказывала за жизнь.
– Юля мне сразу очень понравилась, – заявил он, выступая свидетелем в суде.
Они стали встречаться на стороне (грубейшее нарушение трудовой дисциплины). Прикидывали, откуда взять 60 тысяч отступных. Он уехал по месту службы, а она продолжала скрываться, несколько раз её насильно возвращали. Отработки – побеги – отработки…
Но вот служба позади, они сняли домик на окраине города. К тому времени в милицию просочились сведения о притонах. И закрутилось: контрольные закупки девушек, задержания в клубах, засады у съёмных квартир, аресты, допросы.
Сейчас Юля занимается домашним хозяйством, воспитывает сына. Встречает мужа с работы, ночью прижимается к нему и… боится.
Боится, что соседи и знакомые мужа узнают, чем она занималась… Что кто-нибудь раскроет глаза сыну. Изредка, в магазинах или на улице, она сталкивается с бывшими товарками по «ремеслу Розы»… И видит в их поспешно отводимых глазах тот же мятущийся панический страх.
…И, РЫДАЯ, ЖЕНСКАЯ СЛЕЗА МЕДЛЕННО ПО КОФТОЧКЕ ПОЛЗЛА
В «Модном приговоре» Эвелина Хромченко подала очередную крылатую фразу, вмиг загулявшую по стране:
– Плоская подошва в обуви – признак домохозяек и олигархов.
– … И ещё – длинноногих женщин! – с превосходством парировала Тая, вытягивая свои нескончаемые ноги и шевеля узкими балетными ступнями. Она могла себе позволить носить туфли без каблуков и вызывающе перечить главному эксперту моды. Потому что с возрастом у женщины меняется всё: характер, лицо, кожа, волосы, голос… Только длина ног никуда не девается: ни убавить – ни прибавить.
Это нынче ногами от ушей никого не удивишь. А в годы Таиной юности они были редкостью. Муж, будучи впервые допущенным к телу, в первую очередь бросился целовать её ноги. Утолив страсть, признался: «Сначала влюбился в них, а потом уже во всю тебя».