Разместиться на отдых нам не дали. Вместо этого снова выгнали под палящее жаркими лучами солнце. Затем всё затихло на несколько минут. Надзиратели бегали туда-сюда, кричали друг на друга и спрашивали у каких-то солдат и стражников. Когда солнце неожиданно стало тускнее, все подняли взгляд в небо. Орк нахмурился и скалясь что-то прорычал в быстро краснеющие небеса на фоне чёрных песчаных облаков. С таким природным явлением мне сталкиваться ещё не доводилось, поэтому я даже примерно не представлял чего стоит опасаться и что делать.

Солдаты не понимали этого в той же мере, потому что прямо под порывами горячего ветра нас гоняли туда-сюда, заставляя уклоняться от проезжающих телег. Караван как-то слишком неумело выстраивали то ли кругом, то ли полукругом, при этом огромные массы людей сновали под колёсами. Кое-кто разбивал шатры на привалах, чтобы сидеть с комфортом под навесами. Налетевший порыв ветра подхватил натянутое полотно, унося его в багровые высоты. В лицо неожиданно сильно ударил песок, и я закрыл его руками. Гремя цепями, рядом упали ещё несколько человек. Раздались стоны и крики. Рухнув на песок, повернулся спиной к ветру и поглядел на залитые кровью руки.

Откуда кровь?

Поглядел на остальных. Многие из пленников были перепачканы в крови, а один из стражников беспомощно барахтался вместе с упавшей лошадью, пытаясь подняться. При этом он обильно отхаркивался и размазывал по лицу пятна крови.

Что же здесь происходит? Зашарив глазами, наткнулся на сгорбленную фигуру орка, сидящую рядом со мной. Руки его были прикованы к тому же звену цепи, что и мои, поэтому он не мог далеко уйти. Я с ужасом посмотрел на почти чернокожее существо в красном свете пустынных небес, ощущая, как холодеет у меня в груди.

Измученный взгляд поглядел на меня и с сочувствием произнёс, выговаривая слова на человеческом:

— Пустынная буря. Песок очень острый, нужно найти укрытие.

Бешено вертясь на месте и прикрывая глаза, увидел колёса вкопанной в песок телеги и тут же предложил:

— Телега! Можно укрыться под ней!

Я попытался встать, но новый порыв ветра опрокинул меня обратно, наградив порцией песка. Орк схватил меня за плечо и, подняв на ноги, произнёс:

— Под нельзя. Песком засыплет, удушимся.

Удушимся? В смысле задохнёмся? Точно, если песка много, он может действовать как вода: утопить нас в своём песочном море. Тогда куда? Орк тем не менее повёл меня именно к засыпанной по самые колёса телеге, рассчитывая всё же переждать там.

Зазвенели цепи и раздались крики. Повсюду в песке лежали остальные пленные, которых так некстати застала буря. Орк поднял ближайшего, подтолкнул вперёд, но тот лишь рухнул, продолжая держаться за лицо обеими руками. Подняв второго, чернокожий не успел его толкнуть, как обмякшее тело само упало в песок. Человек был мёртв, и его запястье беспомощно болталось в цепи.

Бросив своё занятие, орк попытался двигаться вперёд, но несколько десятков лежащих тел не дали ему сдвинуться с места. Заметив, как сочится кровь с рук и лица, я открыл меню персонажа. Увиденное меня проняло. Ещё пара минут и я рухну замертво, подобно остальным пленникам. Моя природная крепость не справлялась с таким острым песком. Нужно было что-то срочно предпринимать.

Тогда я подскочил к лежащему трупу и, вынув из кармана кинжал, в три быстрых движения отрубил запястье. Орк посмотрел на это, и когда я потянулся к следующему, тоже подхватил руку упавшего и впился в неё своими клыками. Хруста костей я не услышал, однако, орк справился с запястьем ещё быстрее меня. Помирать здесь никому не хотелось и мы методично принялись отделять конечности от минуту назад живых товарищей. Прикасаться к ещё полуживым товарищам я не мог. Что-то внутри не давало этого сделать, хотя умом я понимал, что их жизни нам никак не спасти. Однако, орк и сам понял это, взявшись за залитого кровью с ног до головы человека, что-то кричащего и поскуливавшего, скаля жёлтые зубы. Пленник попытался отбиться от громилы, но тот надёжно зафиксировал его руку и в три быстрых укуса клыками разгрыз кость. Сплюнув чужую кровь, он освободил цепь и перешёл вперёд, к двум последним в нашей связке, наполовину сожранным пустыней. Я методично продолжал отыскивать присыпанные песком тела позади нас и рубить кинжалом запястья.

Оставалось ещё трое, когда орк вдруг дёрнулся. Цепи натянулись и теперь тела не приходилось искать. Он попытался волочить мертвецов, но выходило это очень плохо, песок присыпал их уже с головой. Срубив ещё одну руку, подался к следующей, но вязнущие по щиколотку ноги запутались, и я рухнул в обжигающе горячий песок, здорово окроплённый кровью. В темноте затянутых небес, кровь на песке выглядела чёрной, и на миг на меня набросилось оцепенение.

Чёрная от крови и сгоревших построек земля родного урочища. Картина появилась и исчезла, когда сильная рука потянула меня за плечо. Отдёрнув руку, чтобы орк не принялся, вдруг, её грызть, я осмотрел оставшихся. Теперь кандалы были свободны, орк справился без меня. Путь свободен, можно идти к телеге, но где она?

Поднявшись в полный рост, я едва не рухнул, ветер закачал моё обессиленное тело. Товарищ по бедствию не сплоховал и вновь подхватил меня за плечо, волоча в сторону спасительного убежища. Песок теперь хлестал по лицу не переставая, а глаза заливала вязкая субстанция из крови и песка. Ноги вязли, а сил сопротивляться стихии не оставалось. Если бы не сильная рука, тащившая меня к телеге, я бы остался посреди пустыни, как остались все те, проделавшие этот дальний путь с нами.

Приходить в себя было невыносимо сложно. Мутило, тошнило, глаза болели и казалось, что их больше нет. Тело обжигало, и любой ветерок вызывал непереносимый приступ боли. Зубы сжимали кровавую кашицу, которую периодически приходилось сплёвывать. Представления были будто с меня заживо сняли кожу, впрочем, по тем лохмотьям от шкуры, что остались на мне, и запёкшейся корочке на всём теле — это была почти правда.