– Ну подождите же, господин Джон, – стал требовать корреспондент, – Ваше заявление, конечно, уже услышано, и ответ, я думаю вот-вот поступит, но, во-первых, что вы скажете об этой игре в целом, о многочисленных жертвах, о невинно пострадавших людях, наконец. И второй вопрос. Что вы собираетесь делать потом? Когда, скажем, ваши требования будут удовлетворены?
Джон остановился на верхней ступеньке, обернулся и сказал:
– Посмотрите вокруг, по обе стороны насыпи. Посмотрите и покажите телезрителям. Мы уже окружены и находимся под прицелом многочисленных снайперов правительственных войск и полиции. Им ничего не стоит пристрелить меня и моих друзей. А знаете, почему они этого не делают и не сделают?
– Почему?
– Потому что все, что я сказал насчет этого опасного поезда, нашей готовности его взорвать и катастрофических последствиях – все это правда. И военные и правительство это уже знают. Мы им сообщили о захвате поезда. Это ответ на ваш вопрос, не блефую ли я. Теперь о так называемой, игре. Ну, формальную сторону, как вы сказали, юристы тщательно обсуждают. Добавить тут нечего. Можно лишь напомнить, что, в соответствии с контрактом, в случае выигрыша я получаю не только деньги, но и статус "юсфул-мена" со снятием ответственности за все правонарушения и преступления. Но вы, наверное, имели в виду не только и не столько формальную, юридическую сторону. Вы сказали о невинных жертвах… Да, я сожалею об этом… Но вспомните вы, и пусть это вспомнят зрители, с какой злобой и страстью вы и они гнали меня, как затравленного зверя, как жаждали вы моей смерти, с какой легкостью любой из них готов был меня прикончить… Да, конечно, все были обмануты, вас на меня натравливали, но я-то был вынужден защищать свою жизнь от этих самых "невинных жертв". Все. На этом все. Дальше говорите вот с ним, – и Джон показал на одного из бойцов в маске.
Джгава Мерия принял Адама Ковалёваса в комнате отдыха, примыкающей к его кабинету. Адама провели туда через черный ход, чтоб никто не смог его заметить, хотя в этом потрепанном небритом мужичке в равном грязном костюме трудно было узнать недавнего президента могущественной "Астрал Гейм".
Джгаву вкатили на каталке. Несмотря на то, что Адама обыскали и отняли все, что только можно, включая документы и мобильный телефон, в комнате, на всякий случай, находилось четверо охранников.
– Ну, – начал разговор Джгава, – объясни-ка мне, почему это я не должен немедленно сдать полиции бывшего президента "Астал Гейм" преступника Адама Ковалёваса?
– Да, Джгава, – ответил Адам, – ты прав… Я раздавлен и беззащитен. Я объявлен преступником, на меня списали все. Хозяин лишил меня даже семьи. Я до сих пор не знаю где они, что с ними… Если их еще не уничтожили, то все равно рано или поздно уничтожат. И их, и меня. Ты можешь сдать меня полиции, можешь сдать меня хозяину. Ты, наверное, даже прославишься и прослывешь героем, но мне думается, что тебе выгоднее воспользоваться моим предложением.
– Давай, скажи свое предложение, я послушаю, да?
– Ну, начну с того, что я могу дать тебе информацию о секретной деятельности "Астрал Гейм".
– Какая такая деятельность? Не понимаю? Что такое секретное вы там делали? Не платили налоги, да? Так это и так все знают…
– Все, да не всё. Налоги это не самое главное. Я могу, например, рассказать и назвать адреса, где тиражируются пиратские копии компьютерных игр, по каким каналам они распространяются… Одно это уничтожит "Астрал Гейм".
– Твой "Астрал" уже и так почти издох… Но, конечно, эта информация не лишена ценности. Что еще? И что сам-то ты хочешь?
– Что я хочу от тебя, я скажу в конце. У меня есть еще кое-какая информация, гораздо более ценная.
– Ну, давай же, говори все сразу, да?
– У меня имеется доказательная документация подкупа целого ряда высших должностных лиц Правительства, у меня есть номера счетов, суммы переводов, вся черная бухгалтерия компании.
– И на мэра города есть?
– И на него, и на многих других.
– Что ты хочешь? Говори прямо, да?