– Ну? – сказала Дуня.

Полковник прокашлялся и сбивчиво начал объяснять "…причины, по которым он согласился оказать содействие Госпоже … м-м-м… такой знатной особе… в ее естественном желании эффективно участвовать в возмездии… в борьбе с этим ужасным злом… м-м-м… он готов указать на некоторые возможности… м-м-м… которые позволят…."

– Ты, пердун вонючий, – перебила его Дуня, – не теряй время… Я плачу деньги, ты делаешь работу. Все. О чем не спрашиваю – не говорить. Понял? Или ты обеспечишь мне то, что я хочу, и получишь свои деньги, или ты медленно издохнешь в выгребной яме. Понял?

– Так точно, – отрапортовал полковник Пихто, и у него зародилась очень неприятная мысль: а не поспешил ли он согласиться поставлять секретную информацию богатой заказчице?

– Ну, так где он?

– Он находится на яхте "Тетра". Яхта медленно двигается вверх по Москве реке. Сейчас она в районе Верхние Мневники. Яхта принадлежит компании "Отелло", точнее ее директору по безопасности Джгаве Мерия.

– Кто такой?

– Племянник владельца и президента компании господина Амуки Ателия. Единственный наследник.

– Что предлагаешь?

– Е два варианта. Точнее, разработано два плана. Разрешите доложить?

– Чего?

– Разрешите доложить планы?

– Ты что, мудак? Чтоб я еще отвечала на твои вопросы? Ты сапог, в который насрало двадцать пьяных солдат, вот ты кто. Никогда не смей меня о чем-либо спрашивать. Теперь говори.

– Согласно первому плану мы, не выпуская яхту из виду, следуем параллельным курсом по обоим берегам, дожидаясь, когда…

Дуня задремала, впадая в глубокий кайф, приносимый кальяном, и слова этого толстяка доносились до нее словно из другого мира. Ей уже виделись совсем другие сюжеты…

Размышляя над недавней сценой "наказания слуг", Джон осознал, что он пока еще, видимо, не осознает масштабов несправедливости и зла, царившего в окружающем его мире. Конечно, за последние дни он увидел и понял многое, но, явно, далеко не все. А вот раньше…

Раньше, когда он работал автомехаником и жил на Территории, жизнь не казалась ему идеальной, но, в общем, вполне приемлемо организованной. Богатые – элитмены – жили своей жизнью, о которой Джон имел довольно смутное представление. Но, главное, он не считал их каким-то злом. Он воспринимал мир таким, каким он был: элитменом надо родиться, и все. А вот юсфул-пиплом можно стать, если будешь хорошо работать и соблюдать правила. Так он и жил, и никому особо, не завидовал. Не все рассуждали так, как Джон, но явное большинство. Были, конечно, и недовольные, и завистливые. Они любили все критиковать, подбивали и Джона на подобные разговоры, но он избегал подобных вещей: рано или поздно всех болтунов выявляли и наказывали. А у Джона дела шли нормально, и жаловаться было не на что. С работниками регулярно проводил занятия "капэшник" – "корпоративный правозащитник". Он все, что надо, разъяснял, и Джону вполне хватало этой информации. "Капэшник" рассказывал и о Правительстве, и о Президенте, рассказывал о том, что, если бы не террористы, давно все жили бы как юсфул-пиплы. Рассказывал о Стране, где по лесам и болотам прячутся одичавшие "Братья". Он говорил, что эти "Братья" – уроды, то есть они – последствия экологической катастрофы. Что когда-то давно произошла то ли утечка каких-то газов, то ли взрывы отравляющих веществ, ну, короче, много людей погибло, а часть отравленных стала жертвой генетических изменений. Они и их потомки превратились в полулюдей, одичали, стали нападать на нормальных людей. Причем они размножаются со страшной скоростью. Этих уродов и называют "Братья". Их стало много и с ними пришлось вести серьезную борьбу. Эта картина мира была Джону понятна и устраивала его полностью. Так продолжалось бы и до сих пор, если бы не тот пьяный элитмен… С него начались несчастья, а вслед за несчастьями началось и познание мира.

И вот теперь, лежа связанным на корабле элитмена Джгавы Мерия, Джон наблюдал их жизнь изнутри. Он уже ясно понимал, что для элитменов все остальные люди – не люди. Это всего лишь слуги, некие функции, которые нужно в данный момент обеспечить. Не люди, а приспособления, которые можно включить, выключить, выбросить, утилизировать…

14часов,5-й день.

В салон, где продолжал лежать крепко привязанным к креслу Джон, вкатился толстый, улыбающийся Джгава: