Дракону это не понравилось. Взревев, он запрокинул голову, а потом распахнул клыкастую пастью и в Астарота полетел сгусток синего огня.

— А на арене становится горячо, — напомнил о себе ведущий этого кошмарного шоу. — Господа, напоминаю, что мы продолжаем принимать ставки. Но прошу заметить, это продлится недолго.

Ставки?! Да что за мир такой?! Ладно еще орки, но ведь сейчас на арене дракон, такой же как они! И хоть кому-нибудь было до этого дело!

Демон успел увернуться от синего пламени, метнувшись в сторону. И не теряя драгоценных секунд, атаковал. Снова оказался на шее дракона и едва не по локоть вогнал руку в свежую рану. Ящер взревел. По залу прокатились радостные вскрики и разочарованные возгласы. Толпа едва ли не обезумела.

— Диана, нам пора, — мне на колени запрыгнул кот. От неожиданности я вздрогнула.

— Что?

— Шевелись, — поторопил он.

— Но охрана? — я посмотрела на орков, но те застыли неподвижными истуканами. — Что с ними?

— Все потом муррр. Надо убираться отсюда. Давай за мной, пока на тебя никто не смотрит.

— Но мы же не можем бросить Астарота.

— Никто его не бросает. Пошли! — кот раздраженно стегнул меня по руке пушистым хвостом.

Пришлось подняться и, пригибаясь, спуститься со своего постамента. В этот момент Линар ловко изогнул шею, сбрасывая Астарота с себя. Демон упал на спину и тут же был придавлен когтистой лапой. Ящер разинул пасть, готовый выдохнуть пламя прямо в лицо демону.

Печать взорвалась новой болью, сердце сжала ледяная рука. Я поняла — пламя дракона, в отличие от огня преисподней, может навредить Астароту.

А дальше все произошло как-то само собой. Словно время замерло, заодно погасив все звуки. Я осталась в оглушительной звенящей тишине. И лица коснулось легкое, едва ощутимое дуновение ветра. Оно принесло с собой аромат луговой травы, цветущих яблонь, полыни, диких ромашек….

«Наверное, именно так пахнет сама жизнь», — мелькнула в голове странная мысль. Мелькнула и пропала, потому что сейчас было не до нее.

На земле лежал Астарот, к которому медленно, словно в замедленной съемке, приближалось синее пламя.

А еще я заметила тонкую, словно паутинка белую нить, тянувшуюся от демона ко мне — связывающая нас печать. Сверху эту нить оплетало нечто черное и склизкое — проклятье. И теперь стало ясно, что у печати и проклятия разные создатели.

Интересно, а если попробовать убрать эту черную пакость? Мысленно потянулась к этой мерзости, но практически сразу в висках запульсировала острая боль.

Ладно, потом попробую еще раз. Сейчас надо помочь демону. Тем более что пламя практически приблизилось к нему. Еще немного и поглотит.

Нужно было что-то делать. И кажется, я знала, что. На этот раз ветер не казался необузданной стихией, готовой в любой момент лишить меня рассудка. Наоборот, он словно стал продолжением моих мыслей и моей воли.