- Не похоже... Хотя следы и начали зарастать мхом, но ямы-то остались, а долго ли мху в сырости образоваться? Год - два, не сто лет же!
- Ну и что ты собираешься дальше делать?
- Для начала, съездим на эти озера, осмотримся на месте. В этом году уже поздно поиски затевать. На следующий, подготовим экспедицию, и с богом, как говорится. А после озер я сам в Сортавалу смотаюсь, с Аксиньей побеседую... А ты сам-то как?
Я рассказал ему свой сон.
- Да-а... Интересный батон колбасы вырисовывается. Не буду утверждать, но вроде как не зря тебе это тематическое кино показывают. Просто направляют куда-то, по крайней мере, ощущение такое.
- Интересно, - не то слово. Таких ярких снов, просто не бывает! Хоть и верится с трудом, но и у меня другого объяснения, всем этим совпадениям нет, - подтвердил я его догадку.
- Если тебе вторую серию покажут, прозвонись, лады? - шутник доморощенный.
- Ха! Ага, щас, заявку скину и покажут! Ладно, добро. Пока, юморист! На том конце захрюкали и захекали. Смеется это он так.
Ближе к обеду, я поехал к Вере. В палату меня снова не пустили, и я около получаса смотрел, сквозь стеклянную стену, как мерно поднимается и опускается ее грудь под одеялом, вентилируемая искусственными легкими, мерцающими огоньками у кровати, и падают капли в капельнице. Ступор прошел, и я клял себя последними словами за упрямство, подбившее оставить ее без присмотра. Не попрись я в Карелию, нашел бы способ заставить Веру, хотя бы изредка покидать капсулу, и ничего бы с ней не случилось. Нет, я не сожалел о нашем разрыве, как оказалось, мы совершенно разные, и по-разному смотрим на одинаково простые вещи. Я клял себя за безответственность по отношению к не совсем чужому мне человеку. Точно так же я корил бы себя, будь на ее месте любой другой знакомый.
Я приходил еще несколько раз, но меня к Вере по-прежнему не пускали. Та же самая врачиха сообщила, что она не хочет меня видеть и разговаривать. Смартуотч Вера отключила и на сообщения не отвечала.
Так прошло две недели. За все это время я не видел ни одного сна. Каждый раз, ложась спать, проваливался в никуда и утром оттуда вываливался. Когда же пришел в больницу в крайний раз, дежурная на входе меня все-таки пропустила. Еще не доходя до палаты, я увидел, что стеклянная стена зашторена. Через небольшую щель в занавесках просматривалась пустая кровать. Странные они тут, все-таки. Зачем впустили, спрашивается? Чтобы я на покинутое помещение полюбовался?
Все та же врачиха, перескакивая с пятого на десятое, пряча глаза, сбивчиво рассказала мне, что Веру лечили правильно, соблюдали все предписания. А затем выписали, и она уехала, не оставив мне весточки. Забрал ее, мол, какой-то представительный мужчина на дорогом автомобиле. Лечили ее исключительно хорошо и если что-то пошло не так, то это не их вина. Ничего не понял. Ненавижу все эти финты ушами.
- Она может остаться инвалидом?- спросил прямо.
- Нет, ни в коем случае! Она полностью здорова! Небольшой отдых, пяток килограмм набрать и все!- заверила меня врач, по-прежнему глядя в сторону.
- Тогда, в чем дело, б...лин?- чуть не выругался я.
- Собственно говоря, именно об этом пациентка и просила Вам не говорить. Сказала, сама при встрече расскажет, - ответила врачиха с вызовом и некоторой издевкой, уперев твердый взгляд мне в переносицу. - Может быть, расскажет.
Задолбали уже все эти недомолвки, намеки, сны и прочая загадочность! Неужели нельзя просто сказать, в конце концов! Увидев, как моментально закипает котел моего возмущения и, не дожидаясь когда тот рванет, ехидная гиппократша круто развернулась, на мерзко скрипнувших каблучках, и быстро-быстро засеменила по коридору, прочь от меня.
Вот, уж! Не гоняться же за ней, изделием резинотехническим №4! Нет, №4 - это калоша, а врачиха - клизма пятиведерная! Блин! Какой у нее там номер, я не знаю.
Где теперь искать Веру, - понятия не имею. Смартуотч по-прежнему отключен. Порывался поехать в ее южный городок, но что-то меня удержало. Может быть, моя неуверенность в ее возвращении домой, да и где ее там найдешь-то? А может быть то, что я не знал о чем с ней говорить.
В суд на «Мир» я не подал, потому как страховка Вере не причиталась.