Мы в свою очередь обещали непременно вернуться, ежели что...
Утро выдалось солнечным и теплым, не смотря на неутешительный прогноз смартуотча. Я всегда подозревал метеорологов в ненаучном подходе к предсказанию погоды. Именно предсказанию, а не прогнозу. На внутренностях они там гадают или пасьянсы раскладывают, но уж точно не алгоритмы многолетних измерений - изменений анализируют. И если попадают, то исключительно пальцем в небо. В процентах восьмидесяти случаев. Сегодняшний, чистый до самого Архангельска горизонт, лучшее тому подтверждение.
Протоирей Никодим уже ждал нас в заднем приделе церкви, сидя за грубым столом со скатертью, окаймленной своеобразной вышивкой, в которой преобладали коловраты, птицы, дивные звери и люди. Там, где по полю всходили цветы и выпускались листья, пестрели темнотой отверстия пробивки, впрочем, тоже не ровные, а в виде сдвоенных крестов, восьмиконечных звезд и квадратов.
Заметив мой неподдельный интерес к скатерти, он улыбнулся и, показывая на лавку возле стола, приветствовал:
- Проходите, люди добрые, присаживайтесь.
Мы не стали заводить речь о том, что время - деньги. Не к месту. И не к человеку. На это ума хватило у всех, слава богу.
- Здравствуйте, батюшка, - в нашей компании по серьезному, но шаткому, без основательной доказательной базы делу, разговариваю обычно я. - В Вашей церкви хранятся памятные книги, как мне говорили, чуть ли не с закладки этой церкви в XII веке, но уж с XIV века точно, когда священником был в ней некий Илья Пострига...
Никодим был заинтригован.
- Ого! Позволю себе спросить, молодой человек, откуда Вам известны такие детали? Мало кто сейчас интересуется историей не то чтобы отдельных, не сказать даже церквей, - просто памятных и осененных истинной благодатью мест. Откуда?! Из какого источника почерпнуто знание сие? Не вижу в том большой тайны, но...
- Не буду вводить Вас в заблуждение, святой отец, просто вчера вечером я зашел в магазин за минеральной водой...
- А-а... Федька, шельмец!
- Не вините его слишком строго, батюшка.
- И полгода не прослужил в церкви, а рассказов-то, рассказов, побасенок и сплетен, на всю жизнь. Вот уж беспутная голова!
Узнав источник моей осведомленности, отец Никодим заметно успокоился. Не знаю, что за тайны Мадридского двора мог выдать алкаш Федька, и какова роль во всем этом самого святого отца, но реакция протоирея меня позабавила, и я взял ее на заметку. Вдруг на пенсии захочется славы Эркюля Пуаро? Вот тогда и вернусь на Куростров, чтобы сделать первые шаги в частной практике. Впрочем, никаких препон батюшка нам не чинил, мало того, помог лично и мы, буквально через пару часов имели фотокопию страницы из книги, где серым по желтому, ибо выцвело, было написано:
« Ни денег, ни идола украсть было нельзя, потому что Чудь крепко берегла своего бога; постоянно около него стояли часовые, а дабы они не пропустили каких-либо воров, около самого идола были проведены пружины; кто дотронется до идола хоть одним пальцем, сейчас пружины заиграют, зазвенят разного рода колокольчиками и тут никуда не уйдешь, часовые сейчас же подбегут».
В целом, поездка в такую даль оказалась безрезультатной. Ничего нового мы не узнали...
Все поменялось, когда я зашел в магазин купить продуктов в дорогу и снова встретил Федьку.
- А-а, командир! Привет! Што узнал у Никоши? Аль ничего? А?
- Все, что хотел, все узнал... А ты что, живешь тут что ли?- я обвел руками пространство от полупустого ободранного прилавка до высокого стоячего столика для постоянных завсегдатаев.
Он непонимающе уставился на меня, а потом, пошатываясь и улыбаясь, шутливо погрозил мне пальцем.