— Значит не пианист… — полуутвердительно сказала Селестина. И всё же это был шок: Истинный Наследник Слизерина, не Волан–де–Морт, а мальчишка, который его убил.

— Нет. Не пианист. Мечник, — сказал мальчик. — И меч мой уже выковывается.

— Годрик тоже был мечником. И меч ковали ему гоблины…

— Значит и я не зря деньги выбросил…

— А как у вас с окклюменцией Гарольд? — спросила она, что–то для себя решив.

— Плохо, — признался мальчик. — Лишь позавчера узнал об этой важной науке. Очень сложная вещь. Едва–едва первый барьер заканчиваю…

— Возьмите… Гарри, — она вытянула из собственного уха серьгу и протянула её мальчику.

— Это амулет защиты разума… и знак поддержки Родом Сельвин, — Гарри принял серьгу и церемонно поклонился, как равный равному. — Мир ещё не готов к таким потрясениям, — сказала она, глядя на то, как мальчик иглой, сформированной из Адского Пламени, без помощи палочки, уверенно и не меняясь в лице, прокалывает собственное ухо и вставляет в полученную дырочку её серёжку. — Особенно старый мозголаз Дамблдор.

— По моим данным, Снейп также Мастер Ментальной Магии…

— Не знала, — отозвалась Селестина.

— Откровенность за откровенность, Селестина, — посмотрел ей в глаза Гарри. — На КОГО Вы ставите?

— На человека, способного вытащить моего младшего брата из рабства.

— Хм… — слегка призадумался мальчик. — Это больно, Селестина. Белла очень сильно кричала…

— То есть ты и правда можешь убрать метку?!

— Могу. Если позовёте брата, сделаю прямо сейчас, — сказал Гарри, взяв на заметку этот переход на значительно более доверительное «ты». — Но должен предупредить: он может не пережить операции. Я пускаю через метку и всё тело чистый поток силы. Такой, что выжигает всю структуру метки. Но если каналы мага слабо развиты, то есть, если он слабый волшебник, то могут сгореть и каналы… Как–то так. И это очень болезненный процесс…

— Лучше смерть, чем это позорное клеймо раба! — резко и убеждённо сказала Селестина. — Я сейчас!

Она полезла в сумочку и извлекла оттуда осколок сквозного зеркала. Направила на него волшебную палочку и пустила слабое заклинание молнии.

— Ауч! Ненавижу, когда ты так делаешь, Сель! — раздалось из осколка.

— Бегом в «Le Gavroche». Чтобы через минуту ты был здесь! Или я выгоню тебя из рода к чертям собачьим!

— Понял, понял. Уже аппарирую, встречай.